Филисия рассмеялась:
— Отчасти хорошие? Такие словесные противоречия могут быть опасны, ты знаешь?
— Это сейчас не важно. Меня выдают замуж за врага моего брата. Не по своему желанию, разумеется, а следуя приказу короля.
Филисия удивленно подняла бровь.
— Да, не удивляйся. Король ещё и пригрозил печальными последствиями, если его воля не будет исполнена.
— Ты можешь отказаться ?
— Ох, нет. Мои родители решили не проверять, насколько серьезны угрозы короля, и попросту отправят меня к этому человеку, не смея отказать. Франсуа считает, что этот мужчина сам откажется от меня, поэтому, в конце концов, мне не придется выходить за него.
— Что ж… Понятно. Но, что же тебя так порадовало в этом соглашении.
— Я выйду за него по доброй воле, если это навсегда освободит меня от моей семьи. К тому же, он мне уже нравится. Да! Он пытался убить моего «любимого» брата. Трижды. Это большой плюс в его пользу, - мечтательно улыбнулась девушка.
— Это в тех дуэлях, о которых недавно говорили твои родители? Интересно, ты не знаешь, почему их было целых три? Честь, обычно, восстанавливают посредством одной дуэли.
Клэр улыбнулась, ведь Филисия хорошо знала о её склонности к подслушиванию.
— Да, это про эти дуэли говорили родители. Моя мать спрашивала Франсуа об этом, но он ушёл от ответа, заявив, что это лишь пустяк, который не стоит внимания. Но совершенно очевидно, что это что-то большее. А когда отец спросил его сегодня, чем же он навлёк на себя гнев этого северного лорда, Франсуа заявил, что не знает. Но нам с тобой хорошо известно, какой он лгун.
Филисия кивнула:
— Во всяком случае, у вас есть что-то общее с этим мужчиной, к которому тебя отправляют. И это не самое плохое начало.
— Да, нас объединяет нелюбовь к моему брату, но я не пыталась убить Франсуа, хоть он и обвинил меня в этом, когда я была ребенком, — категорично заявила Клэр. — На самом деле я споткнулась, когда в тот день пыталась обогнать его, играя возле озера, и наткнулась на его спину. Мне повезло, и я упала на землю, в то время как он скатился по небольшому выступу в озеро. Он растянул лодыжку и наглотался воды, пытаясь выплыть на берег. Франсуа утверждал, что я намеренно его толкнула и, конечно же, как обычно, родители поверили ему. В результате, меня заперли в моей комнате, пока он не поправился. А его восстановление проходило так долго, будто он специально тянул время, потому что знал, как мне ненавистно находиться под замком! И как тебе хорошо известно, он ненавидел меня задолго до того случая.
Филисия обняла Клэр за плечи и притянула к себе.
— Для тебя будет только лучше никогда больше не видеть этого злобного мальчишку.
Клэр могла бы добавить к этому утверждению всю свою семью, но не озвучила этого.
— Возможно, я уеду уже на этой неделе. Прошу, скажи, что ты поедешь со мной!
— Конечно, поеду.
— Тогда давай посвятим день заготовке припасов и трав с корнями, чтобы ты могла пересадить их. Мы не знаем, сможем ли найти на севере все травы, которые могут тебе понадобиться.
— Где именно на севере?
— Не знаю. Официально мне ещё не сообщили об этом. Я лишь…
Смех Филисии оборвал её.
— О да, нам хорошо известно, как ты собираешь информацию.
И тут они уже стали смеялись вместе.
Клэр помогала Филисии собирать любимые травы, оставшуюся половину дня и вернулась в поместье уже когда стемнело. Она надеялась тайком проскользнуть в свою комнату и поужинать прежде чем предстать перед родственниками. Она незаметно прошла холл и тихонько направилась мимо обеденного зала, где в этот час обычно можно было застать её родителей и брата. А вот она никогда не ела в этой комнате.
"Он не любит вспоминать, что ты — девочка, а не ещё один из его сыновей. Так что лучше не будем ему лишний раз напоминать об этом твоим присутствием." Воспоминания о том, как мать говорила ей это ворвались в голову Клэр. На её памяти, это был один из тех редких случаев, когда мать оказала ей услугу, потому что ей кусок в горло не полез бы, если бы пришлось обедать с семьёй. На кухне со слугами, где смеялись, подшучивали друг над другом, ей нравилось обедать намного больше. Это были люди, которые заботились о ней, и именно они будут провожать её со слезами, когда она отсюда уедет. Но только не её семья.