Из-за гнетущей тишины, стоявшей в обеденном зале, когда Клэр ступила на лестницу, было отчётливо слышно, как скрипнула ступенька.
— Девочка! — крикнул ей отец.
Она вздрогнула при звуке его голоса, но тотчас вернулась в обеденный зал и встала в дверях, склонив голову. Она была послушной дочерью. По крайне мере, так они считали. Она никогда не нарушала правила — пока не была полностью уверена, что не будет поймана. Она никогда не спорила, не повышала голос и ни разу не ослушалась приказов, хотя и хотела. Отец ясно дал понять, что её может быть видно, но не должно быть слышно, а лучше было бы, и видно и не слышно. Несколько вспышек мятежа, которые Клэр устраивала в детстве, были встречены пощёчинами или суровыми наказаниями. Она быстро научилась делать покорный вид, даже если внутри у неё кипела ярость.
— Неужели я так давно тебя не видел, сестра? Или ты что, выросла за одну ночь? Ты определённо больше не похожа на серую мышь, – поприветствовал любимый брат.
Она встретилась с Франсуа взглядом. Она не боялась смотреть ему прямо в глаза. Он не заслужил её уважения и никогда его не получит. Но было так неприятно, что вся эта ситуация и та роль, которая ей отведена, приключилась по его вине. Он, без сомнения, сделал нечто ужасное, раз северный лорд разозлился настолько, что не единожды требовал дуэли.
— Я также не припомню, чтобы недавно видела тебя, так что вполне вероятно, ты прав, — ответила она спокойным голосом.
Её лицо не выражало никаких эмоций. С тех пор, как она отточила умение управлять своими чувствами, для неё это не составляло труда. Её семья и не догадывалась, сколько боли они причинили ей за все годы.
Хотя в комнату её позвал отец, он до сих пор ничего не сказал. Возможно, он тоже был удивлён, не увидев перед собой маленькой девочки, которую он замечал лишь изредка. В большом доме быть незаметным нетрудно, если знать распорядок дня каждого из членов семьи. Как и Франсуа, Тьерри имел обыкновение проводить много времени в Париже. Когда её мать с ним не ездила и они оставались в доме одни, она начинала интересоваться дочерью и разговаривала с ней так, как будто у них были нормальные отношения. Она находила поведение матери странным и списывала его на то, что Гвеневер чувствовала себя одинокой, когда рядом не было Тьерри и Франсуа. Или, может, она была слегка чокнутой, потому что как только сын или муж возвращался, то дочь для Гвеневер снова словно испарялась.
Разговор как раз и начала её мать, объяснив Клэр все, что она уже знала. Иная дочь, возможно, возразила бы родительнице или задала бы дюжину вопросов. Но не она.
— Почему ты не сказала, что она достигла возраста, когда выходят замуж? — прервал Тьерри жену. — Мы могли бы организовать помолвку с кем-нибудь на наш вкус, тогда сейчас перед нами не ставили бы никаких условий.
Клэр мысленно улыбнулась. Её мать делала попытки подготовить её к замужеству, так как не хотела, чтобы дочь опозорила семью, представ перед светом полной дурочкой. Хотя её не привлекали к делам семьи в Париже, у неё были всевозможные учителя: верховой езды, музыки, танцев, языков и рисования, владела она и элементарными навыками чтения, письма и счёта. Никто не хвалил её за успехи, поскольку от неё не ожидали никаких достижений, однако она все равно преуспела в занятиях.
— Поскольку ей месяц назад исполнилось восемнадцать, она должна была поехать этим летом на свой первый Выход в свет в Париже, — объяснила Гвеневер. — Вскоре ей должно было поступить множество предложений. Я говорила тебе, Тьерри. Ты просто забыл.
Он пробормотал что-то себе под нос. Клэр думалось, он много что забывал в свои-то годы. Он годился ей в дедушки. Он морщился от боли при любом движении. Клэр знала, как помочь, будучи неизменной спутницей Филисии, она много узнала о травах и их чудесных свойствах. Доброму, порядочному человеку можно было бы помочь, даже если тайно добавлять нужные травы в еду или питьё. Но черствые, бессердечные люди полностью заслуживали кару, которую на них обрушила природа.
После небольшой паузы Гвеневер продолжила:
— Но, учитывая сложившуюся ситуацию, Выхода не будет. Эта свадьба — более важное дело. Слуги уже начали собирать твои вещи. Утром на заре, ты выезжаешь в сопровождении компаньона и под охраной.