— Поторопись, пожалуйста, — продолжил он. — Моя мать проснулась, и я бы хотел услышать, что ты скажешь по поводу ее болезни.
Он вышел, закрыв за собой дверь. Она вздохнула. Может, он был милым и заботливым только потому, что ему нужна была ее помощь.
Она закончила мыться, даже смогла вымыть голову, так как слуги оставили ей два лишних ведра воды, хотя она и не была уверена, что ополоснула все мыло с волос.
Так как его «Поторопись, пожалуйста»все еще звучало у нее в голове, она быстро высушила волосы, подкидывая их, чтобы изобразить подобие ветра, но девушка чуть не рассмеялась, когда поняла, что у нее нет щетки для волос. Филисия была так поглощена переживаниями по поводу крохотных лодочек и тем, что Клэр может уснуть в седле и свалиться, что ее горничная забыла положить щетку. Клэр сегодня днем точно надо будет сходить в магазины за некоторыми личными принадлежностями, и, к счастью, ей не придется просить денег у Ренарда. Она взяла с собой только четверть из своих денег, оставив остальное у Филисии, но деньги она держала в кармане, а не в саквояже, где их могли найти разбойники.
Завязав волосы сзади, чтобы было не так заметно, что они не расчесаны, и, надев повседневное платье бледно-абрикосового цвета, девушка вышла в коридор. Ей даже не пришлось спрашивать, как пройти в комнату леди Абель, так как это была единственная комната наверху с открытой дверью.
Она подошла к кровати, где стоял Ренард, держа мать за руку, хотя, похоже, она снова уснула. Едва взглянув на женщину, Клэр поняла, что она умирает. Ей не нужно было смотреть на выражение лица Ренарда, чтобы понять это. Абель Фурье выглядела такой изможденной, что было сложно представить, как она выглядела, когда не была больна. Черные волосы, выглядывающие из-под ночного чепчика, были влажными от пота, она была молочно-белой, как пергамент, а кожа у нее на губах потрескалась от высокой температуры. У нее даже не оставалось сил, чтобы полностью открыть глаза. Дыхание было таким натужным, будто дышала она с большим трудом.
Клэр тут же наполнила водой стакан, который стоял на прикроватном столике, и сказала Ренарду разбудить мать и заставить ее выпить воду. Он осторожно помог матери сесть, но она смогла сделать лишь несколько глотков, после чего ей снова пришлось лечь.
Ренард вытащил Клэр в коридор.
— Ее доктор только что ушел, — прошептал он. — Он сказал, что это пневмония. Обычно это смертельно. И моя мать расстроена, что я привез тебя сюда. Наш разговор еще больше ее обессилил.
— Значит, ты ей все объяснил?
— Она уже знала. Я послал ей сообщение из поместья, как только уехал эмиссар короля. Ее доктор уже успел поздравить ее с нашей будущей свадьбой.
Клэр поморщилась.
— Значит, это уже стало общеизвестным фактом?
— Это точно у каждого на языке, раз даже ее доктор об этом слышал. Похоже, король не считал необходимым держать это в секрете. Но мама теперь беспокоится, что эти разговоры перерастут в нечто больше, чем обычные слухи и сплетни. Мы не хотим, чтобы кто-нибудь узнал про Луизу .
— Конечно, нет.
— Можешь… можешь ли ты вылечить её, как меня?
Клэр догадывалась, что это была единственная причина, по которой он настоял на том, чтобы она поехала с ним в Париж, особенно учитывая то, что она могла бы доехать сюда до воскресенья и в карете. Перед тем, как они уехали из поместья, все, что он сказал о состоянии Абель, это что у нее была высокая температура, поэтому Филисия дала Клэр травы для лечения обычной простуды. Но пневмония была серьезным заболеванием.
Нахмурившись, Клэр ответила ему:
— Филисия дала мне два лекарственных растения, которые могут помочь твоей матери, но мне они понадобятся в гораздо большем количестве, поэтому мне сегодня нужно посетить аптеку. Мне также надо поговорить с твоим поваром, чтобы посмотреть, есть ли на кухне продукты, которые мне нужны, чтобы приготовить бульон. Твоя мать должна его пить раз в день.