Возмущённая до глубины души, она хотела пройти мимо него, но он схватил ее за руку.
— Я не поверил ему. Но он предупредил меня, что ты оказалась красивее и умнее, чем он ожидал, и что не следует доверять тебе.
— Потому что он злобный, вредный человек, который хочет разозлить тебя и напомнить, что он до сих пор разгуливает невредимый, в то время как Элиза умерла из-за него! Я знала его как злобного мальчика и никогда не пыталась узнать, каким мужчиной он стал, предпочитая просто избегать его общества. Может быть, он надеялся, что ты в очередной раз вызовешь его на дуэль, не оставив Королю выбора, кроме как наказать тебя за это. Или же он надеялся, что ты направишь свой гнев на меня, что, собственно, ты и сделал. А убив меня, ты прекратил бы попытки прикончить его, так как тебя упекли бы в тюрьму. Это всего лишь мои догадки. Я не знаю, какие у него были мотивы или на что он сейчас способен.
— Он способен довести молодых девушек до могилы и это сходит ему с рук, — сухо выдавил сквозь зубы Ренард, а потом добавил. — Я не хочу, чтобы ты больше давала моей матери свои чаи или волшебные снадобья.
Господи, ну вот, они вернулись к тому, с чего начали!
— Слишком поздно! — в бешенстве выкрикнула Клэр. — Она уже выпила целый чайник, заваренного мной чая и съела чашку приготовленного мной бульона. Но не волнуйся, ее горничная уже оскорбила меня, желая, чтобы я попробовала это всё первой!
— Это не плохая идея. Ладно, ты можешь дать свои рецепты мистеру Бискейлу, который, несомненно, сначала будет пробовать, прежде чем подать их наверх. Я думаю, что будет лучше, если ты вообще станешь держаться подальше от моей матери.
Она прошла мимо него, бросив через плечо:
— Я думаю, что будет лучше, если я просто буду держаться подальше от тебя!
***
На пути из сада в свою комнату, Клэр заглянула в библиотеку, чтобы взять какую-нибудь книгу, способную занять её до вечера. Она была слишком расстроена, чтобы сначала посмотреть на название. «История Парижа». Ну что же, неплохо для слепого выбора, мелькнуло у неё в мыслях, когда она удобнее устроилась в кресле для чтения. Но она никак не могла сосредоточиться на чтении. Её мучило то, что их отношения с Ренардом ухудшились из-за антипатии его матери и неуместного вмешательства в их отношения её брата.
По прошествии нескольких часов она окончательно пала духом, так как поняла, что весь прогресс в их отношениях, которого она смогла добиться в поместье, был сведён на нет. А ведь она была почти уверена, что во время поездки в Париж сможет приоткрыть дверцу, ведущую к его сердцу. Ведь он подарил ей самую прекрасную ночь в её жизни, познакомил с наиболее чувственными удовольствиями, которые только могли быть на этом свете, и он так оберегал, так заботился о ней. Но теперь всё пропало. Сейчас она опасалась, что Ренард снова возненавидит её, как он ненавидел её брата Франсуа.
Тем не менее, она не собиралась сдаваться. Они должны пожениться. Пусть даже её отношения с Фурье и их слугами не были идеальными, она всё ещё предпочитала стать женой Ренарда, нежели вернуться к своей семье.
Может быть, пришло время заключить с ним брачный договор, о котором рассказывала ей Филисия? Или может быть настоящую сделку, по которой она предоставит ему то, что он жаждет больше всего, вот только что это? Она долго об этом думала, но смогла придумать только одно, что было бы приемлемым для него и не стоило бы больших затрат. По крайней мере, он поверит, что она говорит серьёзно, когда услышит, что она потребует взамен. Теперь она была вполне готова присоединиться к нему за ужином, когда горничная сказала, что ужин готов.
Она всё ещё испытывала душевную боль из-за того, что он сказал ей сегодня. Особенно её ранило то, что он обвинил её в попытке отравить его мать! Несмотря на это, она натянуто улыбнулась, когда спросила:
— Твой повар ещё не умер?
Он засмеялся.
— Нет, но моя мать дышит легче.
— Рада слышать это. Ты можешь отблагодарить меня тем, что больше не станешь на меня кричать.
— Я не кричал.
— Нет, ты кричал.
— Вот это называют криком!! — закричал он, чтобы показать наглядно.
Для неё это прозвучало точно так же, как и в прошлый раз. Он встал из-за стола и выдвинул стул, который стоял рядом. Но она села на стул, который располагался на другом конце длинного стола. Казалось, Ренард собирается настоять на том, чтобы она села на выбранное им место, так как он какое-то время пристально смотрел на неё, не произнося ни слова. Она вздохнула с облегчением, когда Ренард начал снова садиться на свой стул, но, видимо, он передумал, потому что в следующую секунду подошёл к ней и уселся на стул, располагавшийся справа от неё.