— Или же Франсуа станет причиной самой большой головной боли, которая у меня когда-либо была. Так как именно по его вине мне придётся связать свою жизнь с человеком, который будет постоянно отталкивать меня.
— Тогда, возможно, нам не стоит раньше времени делать предположения и расстраиваться из-за них ? — спросила Филисия.
— Возможно, не стоит.
Весь третий день своего путешествия они провели в дороге. А вот на ночь, когда до поместья лорда Фурье оставалась несколько часов езды, они сняли комнату в гостинице. Филисия хотела, чтобы Клэр выглядела отдохнувшей и обворожительной, когда впервые предстанет перед лисом.
Филисия вышла похлопотать о доставке в номер еды и ванны для Клэр и вернулась, сообщив что никакой информации о семье Фурье, так и не добыла.
– Разузнать ничего не удалось, кроме незначительных слухах. О смерти сестры лорда Фурье говорили, но ничего такого чего бы мы не знали.
— Было ли что-нибудь сказано лично о Ренарде?
— Что он молод. Никто не называл конкретный возраст, но, очевидно, ему ещё нет двадцати пяти.
Клэр облегченно вздохнула и отправилась принимать ванну. Нужно было хорошо подготовиться к завтрашнему дню. И перестать волноваться…
Глава 4
Ренард стоял у окна в своей спальне, наблюдая за каретой, движущейся вдалеке по извилистой дороге. Волосы его были влажными от стекающих по лбу капель пота и всё тело ужасно болело всего лишь от одной раны. Вчера вечером ему сказали, что член семьи Беранже остановился в гостинице всего в нескольких часах езды от его поместья. Сообщение прошло через нескольких посланников, прежде чем дойти до него, так что Фурье не знал, кто именно из Беранже это был. Он надеялся, что это был Франсуа Беранже, явившийся добить его, но это вряд ли. Посланец короля заверил его, что Беранже согласятся с предложением короля! А значит там, в карете не Франсуа, а та, с кем он должен вступить в брак.
–Ох, король!! - прорычал сквозь зубы Фурье, сжимая кулаки. Кровь его всё еще бурлила в его жилах, с той самой минуты, как он узнал об этом «предложении», а так же о прилагающихся к нему угрозах.
Бертрам Гарро стоял рядом с ним, но смотрел на своего друга, а не в окно. Голубоглазый блондин и весельчак Бертрам был в этом доме больше чем просто слугой, и часто пользовался своим статусом.
Виконт и сын дворецкого выросли вместе в этом доме. Они были одного возраста, и у них было много общих интересов. Никто не удивлялся, что они стали друзьями до того, как социальный статус разделил бы их. Отец Ренарда, возможно, запретил бы сыну дружить со слугой, если бы дожил до этого момента. А его мать нечто подобное попросту не волновало. Отец Бертрама, в свою очередь, не возражал их дружбе. Так, мальчики стали близкими друзьями, которые бросили вызов классовым различиям.
— Ты должен вернуться в постель, — Бертрам был достаточно смел, чтобы приказавыть.
— А ты должен прекратить приказывать мне. Лучше скажи, ты уже отправил письмо моей матери? Я должен сообщить ей об отвратительном требовании короля раньше, чем в обществе расползутся сплетни.
— Конечно, отправил. Рано утром.
Бертрам совмещал в своей должности несколько обязанностей и выполнял все, что было необходимо. Конечно, он ожидал получать за это жалование. И получал его. Хоть Ренард и увольнял Берта уже несколько раз, но он точно знал, что будет по нему скучать, если бы его друг на самом деле принял его всерьез и ушел.
Бертрам покачал головой.
— Я советую, а не приказываю, так что не мешало бы тебе хотя бы временами обращать внимание на то, что я говорю. И не думай, что я отнесу тебя обратно в постель, если ты упадешь. Я позову лакеев, чтобы они сделали это…
— Я не настолько слаб, чтобы не врезать тебе.
Бертрам сделал шаг назад, прежде чем ответить:
— Вообще-то слаб. Хотя я лучше помолчу, чтобы ты вдруг не бросился доказывать мне обратное. Но серьёзно, послушай меня, ведь ты даже не можешь натянуть собственные штаны…
Иногда стоит всего лишь игнорировать своего друга, решил Ренард. Вообще-то Бертрам помогал ему поддерживать себя в хорошей форме, оттачивать остроту ума в словесных спаррингах, а физическое состояние на частых тренировках. Ренард радушно воспринимал такие их взаимоотношения, но только не после того как он получил на дуэли эту ужасную рану. Ему от неё становилось все хуже и хуже.