СОВСЕМ ОДНА?!
С опаской я проскальзываю под воду и подплываю ближе, прячась за очередной группой скал, выступающих из воды.
Зюрен следует за мной, и хотя я не смотрю ему в лицо, чувствую, как его осуждение тяжело ложится мне на спину.
Когда я наконец останавливаюсь, он подплывает ко мне:
— Дед как-то сказал мне, что замок был построен на этом утесе из-за этих камней.
— Что ты имеешь в виду?
Брат смотрит на множество узких образований, которые выстроились вдоль этой части отмели:
— Здесь не только мелко, но и скалы затрудняют подход. Так что маловероятно, что захватчики смогут атаковать замок прямо с моря!
Я никогда не думал об этом, тем не менее, признаю, что он прав.
— Отец говорит, что вполне возможно, что в замок могут попытаться вторгнуться представители другого королевства или даже пираты, — продолжает он
По моей коже пробегает дрожь:
— Почему?
Зюрен указывает на разрушенный город:
— Они ослабли после нападения дракона!
Беспокойство сжимает мою грудь, и я снова обращаю свой взгляд на Сольвейг:
— Конечно, отец поможет им, если на них нападут с моря!
— Не думаю, — возражает брат — Ты же знаешь, как сильно он ненавидит их всех после смерти матери!
— Смерть нашей матери была несчастным случаем!
— Это неважно. Он винит их и их корабли!
Я помню тот ужасный день до мелочей:
Мой народ пытался спасти людей во время страшного шторма.
Люди были застигнуты врасплох в открытом море.
Их корабли разломились под одной сильной волной, ранив и убив нескольких наших, которые пытались им помочь.
Среди них погибших была и наша мама…
Я отгоняю мрачные воспоминания и возвращаю все свое внимание к Принцессе Сольвей.
У меня отпадает челюсть, когда она вдруг поднимает подол своего длинного платья над головой и бросает многослойецютткань на песок рядом с собой.
После этого она расстегивает свои льняную камизу, кожаный корсет, забавные кружевные рейтузы.
Осторожно наклонив тело на стуле, она спускает последнюю ткань с ног.
— Что она делает? — спрашивает Зюрен рядом со мной — Я думал, людям не нравится показывать наготу!
ОН ПРАВ!
Хотя наш род не возражает против этого, люди раздеваются только для купания или спаривания.
Единственная причина, по которой наши женщины носят раковины, чтобы скрыть свои прекрасные груди, заключается в том, что они ненавидят внимание со стороны человеческих мужчин, когда те подплывают слишком близко к ним.
Я замечаю, что Сольвейг все еще носит полоску белой ткани над грудью и кусок, кажется, точно такого же материала между ног, прикрывающий ее хрупкий таз.
По какой-то непонятной причине мое сердцебиение учащается при виде ее.
— Не знаю, — отвечаю я брату, продолжая наблюдать за ней и гадая, что она задумала.
Процесса Сольвейг хватается за подлокотники кресла и отталкивается, как будто хочет встать.
Я хмурюсь, наблюдая, как ее руки трясутся от усилия удержать вес, а ноги не двигаются, чтобы поддержать ее.
Красавица рушится на камни и песок!
Я прихожу в ужас, не раздумывая, бросаюсь к ней!
Хвост на полной скорости уносит меня под воду, чтобы я быстрее добрался до нее…
— Куда ты плывешь? — кричит мне под водой Зюрен.
— Я хочу помочь! — кричу я через плечо, не оборачиваясь назад.
— Остановись, Трент! Ты не должен…
Я ныряю под воду, не желая слышать продолжения его фразы. Знаю, что поступаю неправильно, но не могу оставить ее на берегу. Хочу хотя бы помочь ей вернуться в кресло!
— Трент! — голос брата раздается в моей голове под водой, когда он использует нашу мысленную связь, чтобы поговорить со мной. — Вернись!
— Нет!
Перед тем как быстро выйти из воды, я понимаю, что Принцесса Сольвейг уже находится в воде.
Ее ноги неподвижно плывут за ней, а она сама длинными взмахами вытягивает руки из воды и плывет прямо в открытое море.