Мы просто сходим с ума. Целуемся как безумные подростки на глазах моего бывшего мужа. Я только что официально стала свободной женщиной и имею полное право целоваться где хочу, с кем хочу и когда хочу.
– А я говорила тебе, что спит она с этим своим другом! Не бывает дружбы между мужчиной и женщиной! – верещит где-то на заднем плане бывшая свекровь. А Вова зло таращится на меня с Ваней, прожигает убийственным взглядом.
Вот вроде бы взрослый тридцатилетний мужик, а развод пошёл получать вместе с мамой. Нормально такое вообще? Ладно бы ещё я с мамой пришла, что слишком маловероятно, но он? По-моему, это позор. Даже не смешно. Жутко. Дальше ведь будет только хуже.
И как я раньше жила в этой семейке и не замечала всех этих интриг и манипуляций со стороны матери бывшего мужа? Оказывается, это она уговорила Вову уйти с работы и отдохнуть, так сказать, от тяжёлого труда. Не знаю, где она там тяжёлый труд нашла?!
– Какая же ты шлюха! – рявкает бывший свирепо. Бедненький, лицо покраснело, из ушей разве что пар не идет, ноздри бешено раздуваются! – Как я столько лет терпел тебя? А ещё корил себя, что соседку Любку трахнул один раз по пьяни.
Опа! Вот это поворот! А Вовка то, оказывается, рога мне наставил! Я аж поперхнулась воздухом от такой возмутительной правды. Нет, он сейчас серьезно? То есть, пока я работала с утра до вечера, обеспечивала нашу семью средствами, этот лентяй с соседкой нашей спал? Что-то я сомневаюсь, что там только один раз было. Последние несколько месяцев нашего брака мы даже в одной кровати не спали, не говоря уже о близости. Теперь понятно, почему.
– Ах, ты ублюдок! – неожиданно прошипел Ваня, подходя к бывшему мужу вплотную. – Ты и мизинчика её не стоишь, сопляк, – раздраженно выговаривает и, замахнувшись, впечатывает в Вовину скулу свой кулак. Тот заваливается набок, падает и начинает противно верещать, точно как поросенок. Рядом с выпученными глазами скачет его мамаша, громко крича на всю улицу:
– Избивают! Убивают! Помогите, люди добрые! Сыночка, потерпи, сейчас скорую помощь и полицию вызову!
Мне от этого представления становится не по себе. Да они в этой семейке все чеканутые какие-то! Слава богу, что я теперь к ним никакого отношения не имею!
– Вань, пошли отсюда, пожалуйста. Этим, – киваю на бывшую свекровь и держащегося за щеку бывшего мужа, – только дурка поможет. И то, не факт.
– Пошли, Надь, отметим твое освобождение из рабства! – широко улыбнувшись мне, отвечает друг, и распахивает переднюю дверь машины для меня.
Мы едем в ресторан, где в дружеской атмосфере едим изысканные блюда и пьем дорогое вино. Наши взгляды периодически пересекаются и будто искрят. Напряжение постепенно возрастает. От вина начинает немного кружиться голова. Легкий туман постепенно окутывает мое сознание, а давно забытые чувства к другу накрывают с головой.
– Надь, может, домой? – спрашивает Ваня вкрадчивым тоном, когда я откровенно начинаю клевать носом.
– Угу, – мычу согласно в ответ.
И через несколько минут мы покидаем ресторан.
А стоит нам переступить порог Ваниной квартиры, в которой я живу до сих пор, как наши тела одновременно начинают тянуться друг к другу. Ваня впивается в мой рот несдержанным, властным поцелуем, на который я отвечаю с не меньшей страстью и желанием. И не потому, что немного пьяна, нет. Мои чувства к этому человеку уже слишком долго живут где-то глубоко во мне. И я подавляла их день за днем, убеждая себя, что ничего серьезного у нас не выйдет. Но я больше так не могу. Я не могу больше жить без его прикосновений. Без его голоса, улыбки, ворчания… Я хочу, чтобы этот мужчина был рядом со мной не как друг, а как любимый человек.
– Наконец-то ты моя, Надя, – шепчет Ваня в перерывах между нашими безумными поцелуями.
– А ты мой, – выдыхаю я и падаю на кровать в спальне друга.
– Я тебя теперь никому не отдам… никуда не отпущу… – произносит он, наваливаясь сверху. И я хочу верить этим слова.
Наша одежда разлетается в разные стороны. Мы сплетаемся телами и улетаем в другую реальность. И это самое лучшее, что было в моей жизни.