Пролог
Ася
- Дядь Ваня , а отец не заезжал к вам ? - с трудом сдерживаю слезы, бормочу в трубку, надеясь, что хотя бы он знает где папа.
- Нет, Асенька, недели две не видел его уже, а что-то случилось?
- Надеюсь, что нет, - сбрасываю вызов и кладу телефон на стол.
Папы нет уже несколько дней, продукты заканчиваются, а я в одиночестве потихоньку схожу с ума от волнения. Телефон отца молчит который день.
Упираюсь руками в колёса и потихоньку отъезжаю от подоконника.
Хватит пялиться в окно, от того что смотрю в него часами абсолютно ничего не изменится.
Я подъезжаю вплотную к дивану и перебираюсь на удобные подушки, подложив одну из них под спину.
Щелкаю каналы , не задерживаясь ни на минуту ни на одном из них.
Все мысли лишь об отце.
Что если он не вернётся? Что будет со мной? И, если не загнусь тут с голода, то попаду в дом инвалидов.
Меня душат слезы, отчаянье и злость на саму себя, на свою беспомощность.
Утыкаюсь носом в подушку и тихо взвываю.
- Нет, стоп! - резко ругаю саму себя,- от слез никакого прока! Я сильная, я справлюсь! Плакать нельзя!
Внезапный стук в дверь нарушает мой разговор с собой и я вздрагиваю от неожиданности.
Папа? Первое, что приходит на ум. Потерял ключи.
- Сейчас, папочка - говорю радостно в сторону. Но голос теряется и слова застревают в горле, от чего он кажется хрипловатым.
Я тороплюсь, перебираясь в кресло, едва не падаю из него. Чёртовы ноги! Щипаю от злости свое бедро. Но абсолютно ничего не чувствую.
Спешу открывать дверь.
Сердце проваливается куда-то в живот, когда вижу, что вместо отца на пороге стоит молодой брюнет среднего роста.
На нём темно- синие джинсы, белые кросовки, белая футболка и черная куртка, которую он держит перекинув через плечо.
Похоже парень удивлён не меньше меня и сверлит мое лицо карими изумленными глазами.
От его взгляда становится зябко и я невольно обнимаю себя за плечи.
- Что? - спрашиваю с вызовом, высоко задрав голову. - Не видел никогда таких как я?
Он стоит молча, пялится на меня как на чудо чудное, диво дивное и даже не скрывает этого.
Можно подумать, что никогда в своей жизни не видел девушку в инвалидном кресле. Странный тип. Злюсь.
Ноздри его раздуваются, как будто воздуха не хватает.
Что вы... Думаю, какой впечатлительный мужчина.
- Ты дочь Романа? - наконец , выдавливает он.
Голос у парня низкий и приятный, бархатистый.
- Да, а папа? Его нет и...
- Я Мирон, - вдруг произносит он, не дослушав мою речь и протискивается в квартиру мимо меня.
До ноздрей доносится его запах. И это не цитрусовый или освежающий дезодорант. А его натуральный мужской запах, к моему удивлению приятный.
Похоже, парень вспотел, пока поднимался на седьмой этаж без лифта.
Хотя, судя по его физической форме, это раз плюнуть для незнакомца.
Замираю в нерешительности.
- Я хороший знакомый твоего отца, - произносит он, - был...
Что за странные речи, не понимаю.
Захлопнув дверь за его спиной становлюсь в пол-оборота.
- Почему это был?
Парень отводит взгляд, чуть сводит широкие чёрные брови и молчит.
- Почему был? - повторяю едва слышно.
- Он погиб, - говорит парень. - Твоего отца больше нет.
Кажется, что какая-то невидимая струна натягивается внутри и тут же со звоном лопается.
Я молча сижу очень долго , я не плачу, лишь кусаю губы до крови. Пытаясь заменить душевную боль на физическую.
Внутри бесконечная пропасть. Папочка! Я осталась одна.
- Вот возьми, -гость протягивает белоснежный носовой платок, аккуратно сложенный вчетверо.
- Спасибо, что сообщил, - произношу пискляво, с трудом узнавая свой мышиный голос. - Как это произошло?
Мирон потирает щетинистый подбородок.
- На твоего отца напал какой-то зверь в лесополосе, - говорит парень, - медведь возможно или шокал.
Но как? Мой отец работал в обычной доставке. Где он мог встретиться с хищником?
Я ничего не понимаю. Сердце колотится так, что отдаёт в виски.
Промакиваю губы платком. Всего небольшая капелька крови и алый развод на белоснежной мягкой ткани.
- Что мне теперь делать? - спрашиваю не свом голосом.
Парень резко приближается и склоняется к моему лицу, опустив руки на спинку с двух сторон от плечей. Меня обдает жаром.
Близко. Всего сантиметров десять между нашими лицами. Вижу как дергается его кадык.
Становится вовсе не по себе. Его разве не учили соблюдать личное пространство?
Внезапно глаза наполняются слезами, которые я так тщательно сдерживала.
Чувствую как крупные градины текут по щекам, превращаясь в солёные реки.
Сердце кажется сейчас разорвётся на мелкие кусочки.
Больно, очень больно. Комкаю в руках платок, стараюсь осушить влагу на лице. И начинаю взвывать.
- Я помогу тебе, - добавляет незнакомец отпрянув чуть дальше. - Будет легче.
Сглатываю ком, застрявший в горле, молча на него уставившись.
- Вот так, девочка, смотри на меня, - произносит сдавленно.
Я и правда сама того не желая впиваюсь в него взглядом, тону в его тёмных , почти чёрных глазах . Не могу отвести прочь.
Не знаю сколько длятся гляделки, но чувствую как боль потихоньку отступает.
- Ты ч-ч-то? - хриплю с трудом, - гипнозом обладаешь?
На губах парня появляется едва уловимая улыбка. Всего лишь уголки приподнимаются.
- Совсем чуть-чуть. Ты как?
Отходит на шаг. - Полегчало?
А я делаю глубокий вдох и осознаю, что боль пропала и лишь тоска заполняет сердце.
Как такое получилось?
- Я не знаю как ты это сумел, но реально сработало! - выдыхаю я.
Вовсе стало легко и хорошо.
Но ведь это неправильно!