— Но большие, чем мы? — предположил он. Глаза Анни удивленно расширились. Она и не знала, что он хочет быть ее другом. Вот это новость!
— Не скажешь по твоему поведению, что мы друзья, — заметила она.
Он задумался и медленно кивнул головой.
— Вероятно, ты права. Я бы мог вести себя и лучше, но характер, сама понимаешь.
— Бога ради, мы живем в конце двадцатого века, мужчина и женщина могут быть просто друзьями, — сказала она с некоторым нетерпением. — Или вы испанцы привыкли смотреть на жен только как объект для секса?
— Я не уверен, что ты и я придем к соглашение в этом вопросе. — Он помолчал, сел за письменный стол и, откинувшись в роскошном кресле, продолжил: — Благодарю тебя за то, что согласилась не подчеркивать так своей дружбы с Тони, во всяком случае в моем доме. — Его голос был снова формальным, корректным и холодным.
Анни приросла к месту, ожидая, что он скажет что-то еще или хотя бы поднимет голову и посмотрит на нее. Ей хотелось, чтобы он сказал нечто большее. Спустя несколько мгновений, она поняла, что ожидание напрасно.
Не произнеся ни единого слова, Анни повернулась и вышла из комнаты, без стука закрыв за собой дверь.
Когда Анни ранним утром на следующий день спускалась по лестнице, то удивилась тишине в доме. Разве семья Донваресов не встала? Было действительно еще рано, и Анни засомневалась, что Тони тоже проснулся, хотя он был ранней пташкой.
Распахнув дверь в гостиную, девушка радостно улыбнулась. Тони читал газету и оторвался от нее, когда она вошла.
— Все остальные, должно быть, спят, — предположила Анни, подвигая себе стул.
— Насколько я знаю, да. Надеюсь, что Лучия привыкнет рано вставать так же, как и я, или придется выработать у нее такую привычку.
— Мне кажется, ей придется менять не одну привычку, дорогой, слишком разное у вас воспитание, — высказалась Анни, беря теплую ароматную булочку из корзинки. Дымящийся горячий шоколад источал божественный аромат.
— Ты считаешь, ей будет трудно это сделать? — Тон Тони был воинственным.
— Да нет, конечно. Настоящая любовь, как ты знаешь, творит чудеса. Со временем у вас все наладится.
— Премного благодарен, ты успокоила меня.
Намазывая булочку маслом, Анни гадала, что почувствует Мигель, когда его сестра станет британской подданной. Это при его ненависти к англичанам. Кстати, его мать должна быть англичанкой. Она умерла? Может быть, Тони знает?
— Ты знаешь что-нибудь о матери Мигеля?
Тони выглядел удивленным.
— Нет, я сам только на днях узнал, что сеньор Донварес не родная ему мать. А зачем тебе?
— Просто интересно.
Она колебалась, сказать ли ему о приказе Мигеля держаться подальше от Тони. Решив, что это только осложнит положение, она промолчала.
— Если хочешь, я могу спросить Лучию, — предложил Тони, отодвинув пустую тарелку и откинувшись на спинку стула.
Анни, покачав головой, взяла еще одну булочку.
— Нет, это не так важно. Просто я чувствую, что он испытывает ко мне неприязнь только потому, что я англичанка. Я просто удивляюсь: почему он так ненавидит подданных британской короны.
Тони усмехнулся:
— Долгое время я думал, что не нравлюсь ему только я. Но если у него сдвиг на национальной почве, то, по крайней мере, мы знаем, что тут нет ничего личного.
Позавтракав, Анни вышла в сад. Уютные дорожки петляли между деревьями, шелестящими молодыми зелеными листочками на фоне чистого голубого неба. Она знала, что летом сад предстану во всем своем великолепии. Тропинка привела ее к любимой террасе, где она прислонилась к каменной стене, чтобы полюбоваться через долину розовыми стенами Альгамбры. Только вчера она бродила с Мигелем под ее сводами. Анни закрыла глаза и стала вспоминать…
Шаги по покрытой гравием дорожке заставили ее очнуться. Слегка обернувшись, она увидела направлявшегося к ней легкой походкой Мигеля Донвареса; руки он держал в карманах, и его глаза неотрывно смотрели на нее. Каштанового цвета галстук и белоснежная рубашка вместе с элегантным темно-серым костюмом придавали ему очень внушительный вид.
— Ты скучаешь в одиночестве? — спросил он, ступив в патио.
— Нет.
Анни небрежно оперлась на стену и приняла холодный вид, удивляясь тому, как только один его вид возбуждает в ней горячее желание, такое ощущение женственности и страсть. Она глубоко вздохнула и отвела глаза.
— Мне скучно читать газеты и журналы, которые вы получаете, и день такой приятный, что я решила выйти погулять.
— У нашей влюбленной пары свои планы на сегодня, а у тебя?
— Уверена, я что-нибудь придумаю.