Зомбаки, конечно же, так не думали: «высокие идеалы» им были по боку. Они прекрасно понимали, КОМУ за что служат. Но именно это и являлось главным катализатором их осознанной деятельности: чувствовать свою значимость и превосходство над не-ведающим быдлом, служить Сатане и выслужить теплое и сытное место в его Воинстве.
***
Через трое суток меня перевели надзирателем на приемный пункт, который сортировал прибывавших зомбаков и гипнотиков из западных регионов страны. Жители восточных и южных областей, а особенно киевляне, неохотно приобщались к восстанию, разве что самые чудные, обиженные да ущербные, а еще восторженные студенты, вроде соседского Егора.
На приемном пункте мне не приходилось вступать в ментальный контакт с чужими грязными монадами гипнотиков, что требовало энергии и вызывало во мне непреодолимую брезгливость. Теперь я парил над новобранцами и лишь усиливать сигнал ретрансляторов.
Думаю, перевели меня на сортировочный пункт по указке Велиала. Он, видимо, опасался, что, близко пообщавшись с рядовым и сержантским составом Светлого Воинства, я опять буду рваться в церковь.
***
Как и обещал Валафар, бесы из Верховной Рады в четверг, шестнадцатого, приняли «законы»: не разрешили ходить мирным демонстрантам на акции протеста в масках и с оружием, а еще обязали отчитываться, из каких зарубежных филиалов Светлого Воинства им платят.
Это известие, мастерски поданное ретрансляторами, крайне возбудило толпу и послужило толчком для радикальных действий.
Притом, даже полубесы понимали, что не было бы этих «законов», придумали бы другие, или нашли иной повод, чтобы растормошить захиревшую революцию – как приказал великий Люцифер.
***
С четверга по воскресенье накалялось и тлело, а девятнадцатого, в Крещение, началось.
С утра на Майдане собралось очередное «вече». Подготовительные мероприятия не прошли даром.
На площадь притянули всех, кто поддавался зомбированию. Тысяч сто собрали, не считая прикормленных зомбаков из спецподразделений Светлого Воинства и радикальных организаций, которые искусно создавали хаос.
Именитые бесы, игравшие роль парламентской оппозиции, выступили перед сборищем и заявили, что власть намерена установить в стране авторитарную диктатуру.
Умело вскидывая руки и плюясь, они требовали созыва «народной рады», отставки президента, новых выборов, срочного вступления в Евросоюз и НАТО, прочей невыполнимой фантастики, которая выбивала искры и должна была зажечь толпу.
***
Толпа зажглась. Гипнотики, ведомые зомбаками, кинулись на милицейские кордоны, охранявшие подступы к Верховной раде. Протестующие намеревались заблокировать парламент, чтобы вынудить депутатов отменить законы, которые мешают им жить по своему разумению.
Зомбаки из «Правого сектора», а за ними и пара тысяч гипнотиков, направились на Европейскую площадь, где перелезли через спецавтомобили и вступили в силовое противостояние с милицией.
Были подожжены четыре автобуса «Беркута», два грузовика, кассы стадиона «Динамо», а самих бойцов зомбаки забросали горящими «коктейлями».
В ход шли дубинки и камни. Милиция применила светошумовые гранаты, слезоточивый газ и водометы.
Одного «беркутенка», раненного в рукопашной схватке, зомбаки затащили в Дом профсоюзов и покалечили, раздробив руки и ноги кувалдой. Еще двоих милиционеров ослепили серной кислотой. А в самой толпе одному гипнотику светошумовой гранатой оторвало кисть левой руки, многие получили рваные раны и отравление газом. Всего же, с обеих сторон пострадало больше двухсот человек.
Христианский праздных Крещения Господня осквернили на славу.
Командующий Валафар был доволен.
Глава двадцатая
Ночь с 19 на 20 января 2014 года
***
Полубесов, которые создавали заваруху на Крещение, Валафар отметил и дал увольнительную на сутки. Приказал отдохнуть, развеяться, поскольку самая интересная работа впереди.
Я решил эти сутки проваляться на диване в физическом теле. Мне так надоела суета, бесы, гипнотики, зомбаки, смердящие палатки, и над всем этим флюиды злобы, агрессии, ненависти.
Я никого не хотел видеть и слышать. Даже Веру.
***
Возвратился домой за полночь, уже двадцатого.
Расходил затекшее без движения тело.
Нырнул под душ, где с чувством глубокого освобождения скоблил себя колючей мочалкой, смывал события прошедших дней, эмоции «майданной» биомассы.
Я выуживал из памяти встреченных на Майдане людей, их лица и глаза, особенно молодых ребят и девчонок – таких же, как Вера, студентов – еще не до конца отравленных революционной пропагандой. Я не мог понять: что их привело в это скопище грязи, злобы и ненависти? как они сами для себя объясняют свое присутствие здесь? зачем ломают и крошат ими не созданное?