Григорий не ответил, но я знал, что команда дошла, укоренилась и принята к исполнению. Она стала частью его сознания. Самый дотошный детектор лжи, самая изощренная пытка не сумеет выведать, что Григорий действовал не по собственной воле.
***
Зомбак пошел исполнять заданную программу.
Я еще раз послал ему в спину эмоцию решительности и переместился под Арку. Присел на гранитном плече массивного монумента – бородатого боярина, принялся наблюдать, как Исполнитель подступил к джипу, обошел его вокруг, а затем несмело постучал в стекло водительской двери.
Та чуть приоткрылась. Григорий сказал в проем условленную фразу. Дверь захлопнулась.
Я приблизил ракурс обозрения, увидел, как Жеванный обернулся, полез рукой под заднее сидение, вынул продолговатый предмет, обмотанный тряпкой. Взвесил на руке, чуть помедлил, затем нажал клавишу стеклоподъемника, протянул сверток в образовавшуюся щель.
Я ЗНАЛ, что это кустарно изготовленный обрез охотничьего ружья, заряженный медвежьей картечью.
Григорий благоговейно взял оружие, воровато огляделся.
Сорвал тряпку, сунул в карман. Обрез заткнул за пояс, прикрыл полой куртки и пошел на ядовитый запах горелой резины.
Глава тридцать четвертая
Утро, 22 января 2014 года, среда
***
Я замер на месте. Наивно, по-детски выжидал, надеялся на чудо, которое отведет меня от нового греха.
«Сгинуть бы, раствориться в предутренней морозной дымке, рассеяться на атомы!
Но… НЕ-ИСПОЛНИТЬ я НЕ МОГУ!
Дома ждет Вера.
Она мне дороже всех революционеров вместе взятых.
И я обрек бы это отребье на смерть, без малейшего зазрения совести, лишь бы ВЕРА ВСЕГДА БЫЛА СО МНОЙ!».
***
Я тронул направленной мыслью Григория. Он уже дошел до библиотеки и топтался у ступенек, придерживая под полою обрез.
Я смежил веки, представил ТО место. Вмиг оказался в метрах пяти над Исполнителем.
Огляделся. Жертвы не обнаружил.
Пришлось бросить ментальный посыл, что требовало дополнительной силы. Это оказалось нелегко – после ночных переживаний, энергии совсем не осталось.
Поднатужился, выплюнул мыслеобраз бородатого парня в астрал.
Зачесалась левая щека – повернулся влево. Взгляд устремился к сгорбленной фигуре, которая наклонилась над кучей противогазов в коричневых матерчатых сумках, сваленных прямо на снегу.
Человек разогнулся, замотал головой, повернулся ко мне лицом. Это был указанный бесом чернявый парень с бородой, которого определили Ритуальной жертвой.
«Жалко парня, но такая его судьба. И не мне ее менять.
Он миллиард-первый кирпичик в фундаменте Нового Мира».
***
Я сосредоточился, почувствовал время – около шести утра. Давно пора начинать.
Не проходило чувство, что за мною наблюдают.
«Велиал?
Пусть наблюдает. Я не подведу.
Главное, чтобы ОН исполнил обещанное, отпустил на свободу. Вместе с Верой.
И тогда никакая жертва не будет напрасной».
***
Собрал мысли, кинул Григорию.
Тот перестал топтаться, замер на месте.
«Воин Света Григорий, ты готов?..».
У зомбаков и гипнотиков должно создаваться впечатление, что они исполняют «Великую миссию» – учил когда-то Валафар.
«Воин Света Григорий…» – повторил я.
Гриша трепанул головой, приготовился слушать.
«Стань лицом к баррикаде».
Зомбак повернулся.
«По левую сторону, у прохода стоят канистры и пустые бутылки. Подойди к ним, поверни на право, и под штабелем старых автомобильных покрышек увидишь кучу сваленных противогазов в чехлах. Возле кучи стоят двое. Твой – тот, что ниже ростом, слева, чернявый с бородой. Смотри!».
Я послал в мохнатую голову виртуальную голограмму парня, назначенного в жертву.
– Хачик? – спросил Григорий в голос.
«Армянин. Это не имеет значения. Он – раб мертвого бога.
Он враг Люцифера, которому ты поклялся служить.
Раб мертвого бога хочет Люциферу зла!
Убей раба!».
– Убью… – промычал Григорий.
«Ступай со стороны милиции – пусть на них подумают.
Выберешь момент, когда свидетель отойдет, и стреляй: с одного ствола – в грудь; со второго – в лицо. Только наверняка. С близкого расстояния. Понял?».