— Господин умирает, — тихо оповестил меня старик. — Если ты действительно можешь помочь, идем со мной. Если же нет — лучше бы тебе тогда не родиться на этот свет…
Хм, неплохое начало. Воодушевляет и мотивирует как минимум.
Я двинулся за стариком, и вскоре мы оказались в покоях Ларса. Баронский сын лежал на своей роскошной кровати и тяжело дышал. Лицо его опухло. На правое плечо была наложена повязка, и через нее обильно сочилась кровь. Часть руки, не скрытая повязкой, выглядела жутко: будто там развилась гангрена.
Рядом с сыном стоял статный пожилой мужчина с тронутыми сединой волосами и суровым лицом. Одет он был просто, но дорого. Думаю, это сам барон.
— Ларс сказал нам, что ты ждешь у ворот, что ты можешь помочь, — сухо проговорил барон, глядя на меня. — Мы вызывали лучшего лекаря города, он сказал, что все хорошо, что рана несерьезная. Но Ларсу становится все хуже. Пару часов назад он еще связно мог говорить, а теперь он все чаще проваливается в забытье, его трясет лихорадка. Спаси моего сына — и я щедро вознагражу тебя. Если же ты нас обманешь — не видать тебе больше неба над головой.
С уст этого человека даже угроза смерти звучала не так омерзительно, как она обычно звучит.
— Ты — лекарь? — спросил барон.
— Нет, ваше благородие, я маг. И прежде чем попытаться помочь вашему сыну, я попрошу вас дать мне клятву сохранить в тайне то, что у меня есть дар, а также не дать Крогу повода думать, что ваш сын узнал о его подлости через другого человека. Иначе мой информатор пострадает.
— Клянусь, только спаси моего сына! Но ты сказал, что попробуешь… ты не уверен, что сумеешь помочь?
— Конечно, нет, ведь я не Бог. Я просил вашего сына отказаться от дуэли, но он оскорбился на это.
— И правильно сделал. Он защищал свою честь на этой дуэли.
Я мысленно закатил глаза. Как задолбал этот аристократический пафос. Лучше бы Ларс мозги свои так хранил, как честь, а то помрет ведь еще из-за тупости своей.
Я подошел к кровати и сел рядом со стонущим баронским сыном. Выставил руки перед собой, сконцентрировался, на ладонях возник родной, полюбившийся мне мерцающий ком света. Маловат будет. Я напряг волю до предела. Давай же, давай… Да! Ком разросся до тех размеров, до которых вырос, когда я помогал Эйдин. Я аккуратно переправил его в раненое плечо Ларса.
Минуты стали проплывать одна за другой, но хрипы и стоны больно все не прекращались.
Барон долго молчаливо ждал, но, наконец, не вытерпел:
— Что все это значит?
— Погодите. Дайте мне время.
Что же не так? Неужели я опоздал?
Я всмотрелся в Ларса. Не как обычно, а заглянул вглубь его тела. Вот оно — гниение его плоти. Гниение сосредоточилось в области раненого плеча, но распространялось и дальше, только медленно. Я увидел, как щупальца тьмы тянутся во все стороны тела мужчины. А если попробовать, не отключая внутренний взор, вытащить из себя энергию и влить ее в больного?
Я сконцентрировался на том, чтобы продолжать видеть разрушение в теле баронского сына и в то же время соткать магию у себя в ладонях. Тяжело распределять внимание в две стороны и следить за тем и другим одновременно. Получилось! Мерцающий ком возник у меня в руках, я его вложил в тело Ларса. Свет впитался в его плечо, поплыл по его ране, растворился где-то в глубине организма. Щупальца тьмы укоротились спустя несколько секунд, но не исчезли совсем. Похоже, требуется больше энергии.
Я проделал все то же самое снова. Я воссоздавал в организме Ларса то, что было разрушено темной магией. Я восстанавливал здание его здоровья из руин, возвращал раненому тьмой его целостность.
Мне приходилось повторять снова и снова свои манипуляции. На четвертый раз я ощутил слабость, у меня слегка задрожали руки. На шестой раз я подумал, что скоро свалюсь в обморок от истощения. Но мне пришлось проделать все в седьмой раз, и после этого спустя несколько минут я увидел, что ядро тьмы, сосредоточенное на месте раны, рассосалось. Зло ушло из тела Ларса. Спустя еще несколько минут у мужчины выровнялось дыхание, прошла лихорадка и спал отек с лица. Ларс открыл глаза:
— Что произошло? — Он удивленно оглядел нас, остановился глазами на мне.
— Я вытащил тьму из вас. Восстановил то, что с помощью темной магии разрушил Крог.
После того, как я сказал это, моя тушка без сознания рухнула на кровать. По крайней мере, именно так мне передал барон после моего пробуждения.
***
В себя я пришел в покоях в доме барона. Я лежал на простой, но крепкой и большой кровати. Служанка, завидев, что я очнулся, упорхнула, а спустя минут десять вернулась с подносом в руках. У меня заурчало в животе при виде ароматно пахнущих и восхитительно выглядящих лакомств. На подносе были фрукты, мясо, большие ломти сыра, сладкий пирог и какой-то отвар из трав, от которого у меня внутри мгновенно стало невыразимо тепло и хорошо.
После трапезы меня провели к барону. Он, расспросив о моем самочувствии, дал мне мешочек с золотом.
— Ты спас жизнь моего наследника. Я не забуду об этом.
— Я вас очень прошу, ваше благородие, не упоминайте о моем даре. Забудьте, что он есть у меня.
— Ты боишься, что за тобой придут? Но ты мог бы хорошо устроиться с таким даром. Тебе хорошо платили бы.
Все-то они измеряют золотом, подумал я, а вслух сказал:
— Мне не по нраву идея служить кому-то, ваше благородие. Я привык хоть и к нищей, но вольной жизни.
— В таком случае подозреваю, что ты откажешься от места в моем имении. Я бы подыскал тебе непыльную работенку там.
— Это честь для меня, ваше благородие. Но я не могу принять ее.
— Что ж, у тебя, видно, есть на то основания. Не смею возражать тебе, ты спас моего сына, и я уважаю твой выбор.
— Спасибо, ваше благородие. Я могу идти?
— Да, конечно.
Я покинул дом барона.
Мешочек я рискнул открыть только ночью дома, когда все спали. При свете свечи я сосчитал золотые монеты и надолго застыл на месте от потрясения. В мешочке было пятьдесят золотых динаров.
Глава 22. Не возжелай служанку свою
В моем сознании до сих пор не помещалось то, что барон одарил меня пол сотней золотых! Уму непостижимо! Да ведь я теперь богач! Беглый раб с целым состоянием — это настолько абсурдно, это такое предельное безумие, что я, когда подумал об том в первый раз той ночью, когда пересчитывал монеты, так смеялся, что едва не перебудил всех дома.
С той ночи прошло два дня. Я все еще пребывал в ступоре и попросту раздумывал, как быть дальше. Пятьдесят золотых динаров! Всю жизнь переменить можно. Похоже, что пришла пора начать это делать.
Мне очень хотелось первым делом увезти из этой вонючей дыры Виам, Укаба и детишек, но меня одолевали серьезные сомнения на счет здравости этой мысли. В Альбите жесткая кастовая система. То, что я не раб — это просто чудо, причем вполне обоснованное, ведь я не из этого мира. То, что тогда удалось вытащить Маха и Агнара из рабства — это очередное чудо, за которое стоит благодарить Руну. Причем, ей эти жесты благородства в мою сторону обошлись дорого — лишением должности, а возможно, и еще каким-то наказанием, я ведь не знаю наверняка.
Нельзя просто взять и сменить касту — это очевидно даже для меня, человека, попавшего сюда совершенно из другой реальности.
Виам и ее семья принадлежали к касте корней. Корни — это крестьяне и бедные горожане, у которых есть хоть какой-то угол для житья и которые хоть как-то проявляют себя в социуме. Если человек безработный и бездомный — он бомж, а бомжи — это уже черви, как и рабы.
Мне категорически не хватало информации. Все, что я знал, было слишком поверхностно и фрагментарно. Я решил пополнить свои познания о королевстве с помощью Виам. Только вот как это сделать основательно, но не вызвав подозрений?
— Скажи, а ты бы хотела переехать отсюда? — зашел я издалека, отпивая травяной чай.
Мы с хозяйкой дома сидели вдвоем на кухне. Укаб спал: старик был слишком слаб и большую часть времени проводил в постели. Нур тоже спала. А Вали играла с соседскими детьми где-то в коридоре за пределами квартиры.