- Нам нужно найти все записи и разложить их в соответствии с указанной датой, - высказалась Маринетт. - Но нам не хватает ещё... двух, кажется. Без них сложно сделать какие-либо выводы.
- Я думаю, в них описана одна общая история. Причём, довольно мрачная, - развила эту мысль Алья. - Нино, а ты что думаешь?
Ляиф молчал, задумавшись о чем-то своём. Он вообще вдруг потерял интерес ко всему происходящему, словно увидел и понял что-то, что было неведомо ни Маринетт, ни Алье. С каждой новой комнатой его лицо становилось все мрачнее и мрачнее, но делиться своими переживаниями парень не спешил.
- Кстати, мы идём так уже довольно долго, - заметила Дюпэн-Чен. - И ничего не происходит.
- А что тебе нравится, когда на нас нападают? - Алья выгнула бровь. - Как по мне, лучше наслаждаться мимолетными минутами спокойствия...
И Сезер сладко потянулась, зевнув.
Постепенно подступала усталость, напоминая о такой простой человеческой потребности, как сон.
- Спокойствие - это хорошо, - согласилась Маринетт. - Но время уже на исходе, а мы так и не нашли двух камней.
- Думаю, нам пора остановиться, - Нино наконец-то оторвал взгляд с пола. - Снимайте очки.
- Что? Что ты делае...
Девушки уже было возмутились вслух одновременно, но Ляиф уже пропал из их поля зрения.
- Что он творит?! - не скрывая своего негодования, Сезер топнула ногой. - Это же нужно было связаться с таким дебилом!
- Подожди, - Маринетт жестом прервала подругу и подняла вверх указательный палец. - Слышишь?
- Слышу что? - Алья навострила уши. Ничего, тихо. - Что ты имеешь в виду?
Но Маринетт уже тоже снимала свои очки, растворяясь в воздухе.
- Я им это ещё припомню, - прошипела рыжая бестия, повторяя за подругой. Красочный мир тут же рассыпался по частям, и перед ней предстала обычная обшарпанная комнатушка со старой мебелью, пожелтевшими обоями и сильнейшим запахом пыли. Не сдержавшись, Алья оглушительно чихнула.
Под ногами крутанулась круглая пластина, по которой они втроём, судя по всему, уже шагали давно, не придвигаясь вперёд ни на метр.
- Мило. И сколько мы стояли на месте?
- Полагаю, минут 15, - хмыкнул Нино. - В один момент я уже просто остановился, но не отдалялся от вас ни на шаг.
- И ты молчал! - Алья надулась окончательно и бесповоротно. Кажется, кому-то предстоял долгий и мучительный процесс примирения.
- Тс, - Маринетт поднесла палец к губам, заставляя всех замолчать. - Неужели вы не слышите... чей-то плач?
Они прислушались. Словно заевшая старая пластинка, чьи-то похныкивания доносились со стороны кровати. Троица осторожно двинулась к ней, стараясь громко не топать.
В постели лежал манекен женщины, который был удивительно похож на живого человека. Лицо манекена было искажено в мученической гримасе, а золотистые волосы беспорядочно разметались по подушке.
- Это она плачет?
- Нет, он, - Нино указал на манекен мальчика, расположившийся на стоящем рядом кресле. В отличие от постановочной композиции первого манекена, мальчика сюда словно кто-то бросил впопыхах, не удосужившись даже придать ему более-менее нормальную позу.
- Ужасный звук. Его можно выключить? - Маринетт, не выдержав, усадила мальчика поудобнее. - И почему у него в руке шприц?
- Полагаю, делает уколы больной матери. Ужасная картина, - Алья сочувственно поправила одеяло на манекене. И в этот момент откуда-то выпала и покатилась по полу шестая записка.
А я тебе верила, а ты меня предал...
- Однако, лирично, - протянул Нино. - Не похоже на грех, как ни крути.
- Предательство, вполне себе похоже, - Маринетт достала из кармана остальные пять свернутых пергаментов. - Осталось найти последний...
- Что у нас там предварительно получается? - Алья заглянула ей за плечо. - Может, попробуем сложить?
- Вы тут пока разбирайтесь, а я схожу на разведку. Мало ли, что от нас было скрыто за голограммами в остальных комнатах, - Нино, не дожидаясь ответа, развернулся и двинулся назад по их маршруту.
- Странный он какой-то, - в который раз за день повторила Алья.
- Ладно, - Маринетт вывалила все на прикроватный столик. - Думаю, нужно отталкиваться от дат.
Девушки быстро разложили записки в, как им казалось, правильном порядке. Получилось вот что:
Тот, кто борется, того тьма не одолеет, но, лишь раз поддавшись, сойдёшь с ума навечно; Все мы равны перед своими страхами, и стоит лишь тебе возомнить себя Богом, страх выбьет почву из-под ног; Ты врал красиво и уверенно; Заставляя следовать за собой прямо в Ад; А я тебе верила, а ты меня предал; И тонкая струна, что удерживала тебя в мире живых, натянувшись, порвалась - я забрала тебя с собой.