Она брела за ним бездумно, не понимая, куда, зачем. В толпе людей дышать было сложно. Но все вели себя довольно-таки организованно, спокойно выходя из здания. Лишь когда морозец полоснул по разгоряченным щекам, Маринетт осознала, что они на улице.
- А теперь ждём, - Адриан остановился, но все ещё не отпускал её руку. - Этот мужчина?
- Месье Бертран?
- Как скажешь, - Агрест вздохнул. - Он попросил подождать его здесь. О чем ты вообще думала, Маринетт? А вдруг, стреляли бы в тебя?
Девушка закусила губу, не отваживаясь поднять взгляд. «Ну, давай, ещё отчитай меня прямо здесь», - думала она разочарованно. Прежде всего, это разочарование она испытывала по отношению к себе.
- Я не могла оставить это, как есть. Ты не понимаешь! Она написала про тебя какой-то бред и говорила, что опубликует сегодня...
- Маринетт, да очнись ты уже! - он тряхнул ее посильнее. - Это было смертельно опасно. Никакие сплетни, тем более, обо мне, не стоят твоей жизни!
- Даже если бы эти сплетни разрушили бы твою жизнь? - она набралась храбрости, чтобы посмотреть ему в глаза. И отпрянула, увидев, сколько в них беспокойства, и одновременно облегчения, потому что с ней ничего не произошло. Он... волновался?
- Ну что, детки, - окликнул их Бертран, не спеша выходя из центра и почесывая репу, - у нас труп. Не подскажите, с каких это пор у нас за школьницами охотятся профессиональные снайперы?
Разумеется, ни Маринетт ни Адриан не нашлись, что на это ответить.
- Значит так, мы пока здесь ждём скорую. Нужно разобраться ещё с кучей формальностей. Маринетт и тебя, парень, отправим по домам в сопровождении полицейских...
- Я пойду вместе с Маринетт, - тут же возразил Адриан. - Дома подождут.
Бертран скептически уставился на парня. В гуще событий он не успел его разглядеть, но сейчас...
- Вау, Адриан Агрест собственной персоной, - Бертран поднял брови. - И с вами мы уже тоже встречались. Знаете, меня действительно удивляет, почему наш полицейский участок обеспечивают работой одни и те же проблемные подростки.
- Мы не «проблемные», - Адриан стиснул челюсти, сдерживая поднимающуюся злобу. Только что у них на глазах застрелили девушку, а этот... как его там? Бертран ещё смеет выкаблучиваться перед ними. - И, если можно, мы пойдём домой.
Арману не особо пришёлся по душе тон молодого человека, но он вынужден был признать, что малой прав.
- Хорошо. Эй, ребят, проводите детишек. Ага. Не, насколько я помню, тут недалеко, - он кивнул двум дежурящим рядом полицейским. - Пешком минут 20. Парню вообще в другую сторону, но он упрямый.
Жандармы, которые должны были проводить их до дома Маринетт, оказались весьма немногословны. Создавалось впечатление, что все их умения сводились к жесткому взгляду, которым они буравили каждого бедолагу, которому не повезло пройти мимо них. Под таким «присмотром» Маринетт и Адриан не решались заговорить. Хотя им и было, что обсудить.
Это ощущение недосказанности, которое шлейфом тянулось за каждым из них вот уже на протяжении нескольких недель, сейчас казалось наиболее тяжёлым. Хотелось выговориться, открыться. И именно сейчас они почувствовали острую необходимость в этом. Будто бы настал наконец-то момент открыть все карты.
- Мам, пап, я дома, - Маринетт ввалилась в пекарню, и родители, которые ещё не закрыли дверь, ожидая, видимо, свою блудную дочь, кинулись к ней с распростертыми объятиями. Мадам Дюпэн-Чен заметно напряглась, завидев на пороге, помимо дочери, ещё двух полицейских, но когда она заметила Адриана, её взгляд смягчился, а на губах заиграла легкая приветственная улыбка.
- Ну, наконец-то, - Сабин облегченно вздохнула. - Уже и не знала, где тебя искать. Звонила Алье, она так и не смогла мне ничего внятно объяснить... что случилось с тобой? Мы так волновались... по новостям передавали о выстрелах в ближайшем торговом центре...
- Мадам, о единичном выстреле, - отрапортовал один из полицейских. - С вашей дочерью все хорошо. А мы пойдём, у нас полно работы.
- Оставайтесь на чай! Мы вам так благодарны, что вы привели к нам нашу дочь живой, - предложил месье Дюпэн, но, увидев, как рьяно крутит головой Маринетт, которая была совершенно не согласна с таким положением вещей, остановился. - Ну, работа есть работа, мы вас прекрасно понимаем...
И полицейские ушли. Пока родители закрывали пекарню, Маринетт села за один из столиков для посетителей, вытянув ноги.
- Ну и ну, - пробормотала она как-то грустно. - Что за ужас...
Адриан опустился на соседний стул, повторяя за Маринетт.
- Ты... маленький разносчик неприятностей, - беззлобно ответил ей Агрест. Выглядел он не менее уставшим: под глазами залегли тёмные круги, а кожа сильно побледнела. Он и так был довольно худой, а при специфическом освещении в пекарне Дюпэн его черты казались ещё более заострёнными, чем обычно.