Да, именно так и было.
Грибок привел его сюда, потому что хотел показать ему истинную историю этого края.
Кенни на самом деле этого не хотел... но опять же у него действительно не было выбора в этом вопросе. Сознание материнского организма было колоссальной вещью, которая его сокрушила. Он стал приемником.
Он увидел Клавитт-Филдс таким, каким он был в 17 веке.
Он увидел, как появился проповедник Клавитт. Он был своего рода фанатичным фанатиком, исповедующим крайнюю форму пуританской веры. Именно он и его прихожане первоначально начали строить город, но, как кровь взывает к крови, достаточно скоро десятки семей отправились на запад, чтобы присоединиться к ним. Ко времени Войны за независимость в селе проживало несколько сотен человек. Но уже тогда это было плохое место. Ходили слухи о тварях, кричащих в темном лесу, странных звуках, эхом доносившихся из колодца, о котором говорила Елена Бласден. Люди Клавитта не осмеливались выходить на улицу после наступления темноты и обращались к Библии в поисках силы против неизвестного. Сам Клавитт называл эту местность "зараженной, чумной полосой призрачного леса и темных, задумчивых лощин, которые должны быть очищены рукой Господа".
Затем явился Корбен.
У него не было другого имени, и его считали в некотором роде мудрецом, хотя в местных сплетнях ходили слухи, что он был чернокнижником, сбежавшим от репрессий в Европе. Он взял под свой контроль деревню старого немощного Клавитта. Он был образованным человеком, хорошо разбирающимся в травах и народных средствах. Он сразу же начал лечить больных и делать плодородными поля. Он создавал талисманы и амулеты, амулеты на удачу и любовные зелья для убитых горем. И медленно, неумолимо он начал уводить горожан от христианства в какую-то старую, языческую религию. Религия, в которой поклонялись древним божествам в темных долинах, где приносились в жертву животные, чтобы обеспечить урожай, а девушки, украшенные лепестками цветов, участвовали в оргиастических обрядах.
Это были сказки, в которые искренне верили местные жители.
На самом деле Корбен был чем-то вроде Тимоти Лири 17 века, гуру галлюциногенов, которые широко изучал на Востоке. Его лекарства и зелья часто содержали псилоцибин, что вызывало у их потребителей чувство эйфории, удачи и радости... а иногда и беспричинный ужас.
Где-то в этот период кислотный гуру вступил в контакт с материнским организмом и начал активно культивировать ее споры, которые вызывали от легких до экстремальных галлюциногенные эффекты. Это было незадолго до того, как весь город был поглощен ею и стал ее рабом... с радостью.
Клавитт-Филдс становился все более изолированным. Посторонние высказывали множество предположений относительно межродственного скрещивания и вытекающего из этого безумия, физических и умственных отклонений. Вскоре местные жители стали бояться приближаться к Клавитт-Филдс. Они распространяли слухи о колдовстве и сатанизме, черной мессе и человеческих жертвоприношениях. Были упомянуты даже невообразимые акты каннибализма и некрофилии, говорили, что некоторые темные культы поклонялись ужасным богам в залитых луной рощах и приносили в жертву своих первенцев, чтобы утолить аппетиты этих существ. Чужаки были напуганы, и многие видели доказательства колдовства: неурожаи, болезни домашнего скота и неестественные новорожденные среди местных жителей. Но эти вещи были всего лишь результатом контакта с материнским организмом. Все это было не чем иным, как суеверными фантазиями и сказками старых баб.
Жители Клавитт-Филдс были более чем счастливы остаться на своей земле. Они отмежевались от внешнего мира, потому что все они по-своему достигли более высокого сознания через грибок.
Но это вряд ли было приемлемо для городских отцов Троудена, которые наблюдали, как у них на пороге разрастается беззаконие. Трем надежным и благородным людям было поручено совершить паломничество в изгнанную и дьявольскую деревушку Клавитт-Филдс. Жители Троудена какое-то время избегали эти грозные окрестности. В конце концов, это был зловещий городок, населенный ведьмами.
Этими тремя мужчинами были доктор Блэр, мистер Боуден и мистер Пил.
Их миссия не была военной, хотя у них были мушкеты, а Боуден был вооружен парой пистолетов и старой морской саблей, заточенной до смертоносного совершенства. Их миссией было просто предупреждение. Тем не менее, они ожидали неприятностей от самого "гнусного ужаса", как выразился Пил. Об этой проклятой деревне рассказывали самые грязные истории, конечно, о непристойных ритуалах, проводимых в канун Мая и Сретение, и их суждения были более чем туманными.