Я молча подняла брови.
– Так зовут нашего тренера по дзюдо, а у него поступь такая… своеобразная. Шаги частые и с отчетливым стуком подошв, – пояснила Ирка. – Еж почти так же топает. Я говорю: «Мальчики, зачем вам ежик? Это не домашнее животное». А они мне: «Пригодится, мамочка!» Представляешь?
– С трудом, – призналась я. – Как-то сложно мне придумать ситуацию, в которой может пригодиться ежик. Не за грибами же они его посылать будут?
Воображение тут же нарисовало мне дрессированного ежика повышенной грузоподъемности, несущего на своем горбу четко в направлении дома Максимовых полпуда лесных сыроежек.
– Вот и я не знала, что думать, – Ирка вытянула из кармана мобильник. – А вчера в родительском чате написали вот это!
И она прочитала с экрана:
– «Затра всем принести тыс. руб. и поделку ежика!»
– Сруб? – недослышала я.
А что? Мы в свое время в школу чего только не носили…
– «Тыс. руб.» – это «тысячу рублей», не фиксируйся на мелочах!
– Ничего себе – мелочь! Тысяча рублей – это деньги! – не согласилась я.
– Не в деньгах счастье, – назидательно сказала подруга, и тут я спорить не стала. – Вернемся к ежику. В итоге он пригодился, чтобы сделать поделку! С натуры, так сказать.
– Подделку, – уточнила я, взглянув на сообщение в чате. – Тут с ошибкой написано: «подделку ежика». Ха, это смешно!
– М-м-м?
– Ну, вы же ежика своего Дмитрием Палычем назвали? Значит, подделка ежика – Лжедмитрий! – Я захихикала.
– Лжедмитрий Первый и Лжедмитрий Второй, мы же две поделки смастерили, – Ирка тоже хохотнула. – Так вот, я к чему это? Башибузуки как чувствовали, что ежик пригодится! Что это, если не дар ясновидения?
– А мы в первом классе еще жирафа из желудей делали, – припомнила я.
– Да? Ну, жирафа они с вечерней прогулки не приведут, – сказала подруга, однако уверенности в ее голосе не было: от Масяни с Манюней много чего можно ожидать. Даже жирафа.
– Однажды они приведут невест, – напророчила я уныло.
– Да лишь бы не женихов! – отмахнулась Ирка. – И вообще, не каждая приведенная в дом подружка – невеста, расслабься. Колюшка же сказал вам, что женится не раньше, чем в двадцать пять, у тебя еще целых шесть лет, чтобы морально подготовиться.
– Сказать-то он сказал…
– Эй! У тебя сынище – человек слова! И дела. Он, если что-то запланировал, идет по пунктам, как по ступенькам!
– Это правда, – я приободрилась.
Планирование – действительно сильная сторона моего потомка. Он ставит себе цель и идет к ней, заранее просчитав шаги. Удивительный талант, не от меня унаследованный, это точно! Я не то чтобы непоследовательна и хаотична, просто иногда выгляжу неорганизованной, потому что то и дело запросто корректирую свои планы на ходу. К примеру, отправляюсь в магазин за коричневым ламинатом, а возвращаюсь с голубым ковролином.
У Колюшки все четко. В начале года он составил список дел на двенадцать месяцев, обозначив как приоритет получение водительских прав, и в рамках достижения поставленной цели нашел подработку, накопил нужную сумму денег, промониторил городские автошколы, выбрал лучшую, прошел медкомиссию, заплатил за обучение и наконец приступил к занятиям.
Собственно, именно поэтому мы с Иркой и башибузуками кто во что горазд развлекались на заброшенной детской площадке: с нее был виден автодром, на котором занимался Колюшка. Как заботливая мать, я считала своим долгом приглядывать за милым крошкой (сто девяносто пять сэмэ и восемьдесят кило юношеской наивности и простодушия), но понимала, что делать это можно только тайком. Сын оскорбился бы, узнав, что за ним надзирают, да и товарищи стали бы над ним насмехаться.
Поэтому, пока Колюшка добросовестно отрабатывал «змейку» и боковую парковку, я практиковалась в скрытном наружном наблюдении при помощи и поддержке лучшей подруги.
Ирка, во-первых, привезла меня на точку, во-вторых, дала бинокль. Она его постоянно носит в сумке, чтобы всегда иметь возможность высмотреть на местности собственных деток.
Если бы у меня не было надобности в наблюдательном пункте, мы бы не зависали на территории, представляющей собой нечто среднее между полянкой лесных фей и армейским полигоном.
Когда-то это была классическая советская детская площадка с нехитрыми, но очень прочными качельками-карусельками, горкой из танкового железа и разновеликими турниками на опорах из толстых труб. Теперь подступы к турникам заросли непролазным бурьяном, горка опасно покосилась, от карусельки остался ржавый остов, похожий на средневековый пыточный механизм, и все вместе выглядело бы пугающе, если бы не яркий праздничный узор толстого ковра из желтых и красных листьев.