Я от души насыпала в воду ароматическую соль, выключила верхний свет и зажгла здоровенные полуоплывшие свечи, с незапамятных времен во множестве расставленные по деревянной окантовке ванны. Потом, дотянувшись до пульта, включила музыку. Не какие-то романтические напевы, а Раммштейн — музыку для настоящих мужчин!!! А то что я к наивным девочкам не принадлежу, ни у кого не вызывало сомнений. Иногда мне казалось, что у меня скоро яйца между ног вырастут — настолько я была самостоятельной и сильной дивчиной. Вот так я и блаженствовала, изредка капая на спонджик гелем для душа и намыливая пятку или локоть. Когда начался трек с моим любимым «Mutter» — в дверь позвонили. С неудовольствием я вылезла из ванны, накинула на себя белый махровый халат и поплелась вниз. Под такую музыку — агрессивность и нежность в одном бокале — надо в роскошной ванне валяться, а не в мокром виде гостей принимать… Или еще лучше — сексом заниматься — агрессивным и нежным одновременно.
На пороге стоял смутно знакомый дяденька с большой сумкой.
— Здравствуйте, — брякнула я.
— Ресторан «Мари», доставка на дом, — отрекомендовался он, опасливо глядя на мою голую макушку.
— Ну здрааавствуйте, — на этот раз я искренне улыбнулась дяденьке — вспомнила, что он мне не в первый раз обеды привозил. — А я вот только приехала!
— То-то вас давно не было вино, — сказал он, проходя в прихожую и сгружая запакованные лоточки из сумки на комодик. — Где были-то?
— В Швейцарии! — радостно оповестила я.
— Это там сейчас мода такая? — мотнул он головой в сторону моей макушки.
— А что? — обиделась я. — Вот одна модель долго пробивалась, и ничего у нее не получалось. А потом плюнула и побрила голову — вмиг суперстар стала!
— Не знал, — усмехнулся дядька и протянул мне счет. — А как ее звали?
— Да не помню, — махнула я рукой, залезла в курточку за кошельком и расплатилась.
— Всего доброго, — попрощался мужик. — Только если честно, такие волосы какие у вас были — грех было стричь.
« Да кто ж меня спросил-то?» — подумала я, закрывая за ним дверь.
Потом цапнула не глядя пару лоточков, захватила на кухне ложку с вилкой — кто его знает, что я цапнула — и вернулась в ванную. Процедура определенно стала еще приятнее. Упругие струйки массировали мое тело, музыка ласкала слух, и при этом я, постанывая от блаженства, уминала медальоны из телятинки. Жизнь определенно улыбалась мне. А то что я лысенькая — так это ж какая экономия шампуня! Раньше — то мне флакончика на два раза всего хватало — промой-ка такую гриву! Да и сушить приходилось по полдня! А сейчас я протерла макушку спонджиком, потом тряпочкой обтеру для сухости — и все дела! Скажу, что это последний писк моды, еще последователей куча появится. Если же тату сделать сзади — народ вообще обрыдается от зависти! Определенно — завтра надо посетить тату — салон!
«Нафиг тебе тату, погоди, свои отрастут», — скептически молвил внутренний голос.
«За двадцать пять дней?» — еще скептичнее спросила я и голос припух.
Во втором лоточке оказалось два здоровых ломтя моего любимого тортика «Наполеон», и я, чуть не плача от счастья махом смела их. Господи! Садист Энглман меня кашкой на воде и протертыми супчиками кормил! Из брюссельской капусты! Вспомнив это, я твердо решила — с сегодняшнего дня — никаких моих вечных диет! За двадцать пять дней много килограмм не наберу!
С сожалением отставив пустой лоточек, я схватила спонджик и хорошенечко оттерла мою распаренную шкурку. После чего вылезла из ванной, вытерлась и щедро обмазалась кремом для тела. И, напевая песенку, двинулась в неодетом виде вниз, к заветным лоточкам. Жизнь была прекрасна!
И тут в дверь снова позвонили. Вот черт! Я поплелась обратно, схватила в ванной халат и пошла к двери, завязывая пояс. Ну кто может ко мне прийти, я ведь только что вернулась!
На пороге стояла Оксана.
— Здравствуй, — сказала она, цепко оглядывая мое лицо.
— Ну здравствуй, — удивленно ответила я. — Я вообще-то только приехала, какими судьбами?
— Зайти-то можно?
— Ну конечно, проходи на кухню — посторонилась я, пропуская ее в прихожую. Оксана ужом проскользнула, разулась, бросила шубу на кресло и повернулась ко мне.
— Ну, где у тебя та кухня?
— Прямо, Оксана, прямо.
Я не понимала, чего ее принесло. У нас в прошлом были нормальные ровные отношения, пока она не скоммуниздила мою Библию Ведьмы. Я со психу разбушевалась тогда, конечно, так было за что. В результате Оксана заболела, но я же тогда ей и подсказала, как поправить дело, когда отошла. Еще я посадила ее братца, гадкого слизняка, который пытался за мной ухаживать. Не за это, конечно, посадила — он оказался маньяком, на протяжении нескольких лет убивавший молоденьких девушек, а Оксана его покрывала.
В общем, я терялась в догадках, чего ей от меня теперь надо.
— Где была-то? — спросила она, устраиваясь за столом.
Я щелкнула кнопкой чайника, достала кружки и липтон.
— Я в Швейцарии пару месяцев жила, отдыхала от всего. Работа у нас, Оксана, нервная, сама знаешь, — спокойно сказала я.
— Видать денег много срубила, на такие пару месяцев? — как бы невзначай спросила она.
— Да грех жаловаться, клиент шел, — кивнула я.
— Ты смотри-ка, — удивилась она. — Я вон вроде тоже не бедствую, за любой заработок хватаюсь, не то что вы, а Швейцарию не потяну, не потяну.
И она сокрушенно покачала головой.
Я разлила чай по кружкам, достала из буфета коробку конфет и выставила все на стол.
«Знает или нет?» — лихорадочно думала я, однако ни один мускул моего лица не выдал сей мысли. Если узнают что общак у меня — я умру гораздо раньше двадцати пяти дней. Это было бы досадным нарушением моих планов.
— На самом деле в Швейцарию я бы не советовала тебе ехать, и сама больше туда в жизни не поеду, — недовольно сказала я.
«Вот это точно», — ехидно согласился внутренний голос.
— А что так? — живо заинтересовалась Оксана. — А все говорят — там классно!