— Не советую, — гнусно улыбнулась Оксана, возникая рядом. — Ты забываешь, что я могу ведь и все исправить.
Я затолкала ярость назад — прибить я ее всегда успею, слезла с табуретки и вошла в квартиру. Оксана мелко семенила сзади.
— Гарантии, — сухо сказала я, когда мы снова расселись на кухне.
— Ты меня не дослушала, — поморщилась она. — Итак — мне нужен рецепт гламарии, перстень Клеопатры, да и пятьсот тысяч зелеными мне на старость не помешают.
— Сколько-сколько? — в изумлении переспросила я.
— Полмиллиона долларов, для глухих повторяю, — спокойно заявила нахалка.
Я молча встала и схватила табуретку. Закатаю потом в палас да вывезу ночью.
— Но ты будешь жить, — быстро проговорила она. Я на мгновение заколебалась.
— Так вернемся к разговору о гарантиях, — еще быстрее протараторила она.
— Ну? — выжидающе посмотрела я на нее, не опуская, впрочем, табуретку.
— Есть только один метод, — торопливо говорила она. — С завтрашнего дня будешь ездить ко мне за травяным настоем, курс лечения — двадцать дней, улучшение сразу почувствуешь. Но прерываться ни на день нельзя. Это и будет гарантией. Если я хоть день тебе не выдала отвар — посылай меня к черту!
В принципе, протяженность лечения вселяла оптимизм — как минимум за пять дней до предполагаемой смерти я буду знать, заводить мне тесто на поминальные блины или годовой абонемент в фитнес клуб покупать.
— Не пойдет, — медленно сказала я. — Как только ты все получишь, ты сама меня пошлешь.
— Как только все получу — выдам тебе рецепт настоя, сама будешь готовить. Однако последнюю банку отдам только в обмен на деньги, перстень и полный рецепт гламарии. Так устроит?
— Маленькая неувязка, — неохотно проговорила я. — Научить тебя делать гламарию — можно. Наверно даже и кольцо я то тебе куплю. Но вот полмиллиона у меня нет.
Деньги, понятно, были. И купить на них свою собственную жизнь — отличное вложение! Но признаться в их наличии у простой ведьмы — значит, вызвать ненужные подозрения.
— Кольцо он тебе не продаст, он с ним ни за какие шиши не расстанется, я с ним уже встречалась по этому поводу, стоит насмерть, — усмехнулась она. — Вертись как-нибудь сама.
— Красть? — я брезгливо поморщилась.
— На твое усмотрение. Мне важен конечный результат. Кстати, тот бизнесмен неженат, без постоянной подруги и у него есть полмиллиона долларов, — непрозрачно намекнула она.
— Вот ты сука, — холодно посмотрела я на нее.
— То есть — ты согласна? — улыбнулась она.
Я помолчала. А какой у меня был выбор-то? Жить, как не крути, хотелось.
— Поправка — я должна апробировать твой отвар.
— Сегодня вообще — то я и так его тебе бесплатно планировала дать, чтобы ты эффект почувствовала, — кивнула она и достала из сумки литровую банку. Темно — коричневая жидкость плескалась в ней.
— Что значит — бесплатно? — насторожилась я.
— Это значит, что я тебе должна всего буду выдать двадцать баночек на курс лечения. Каждая будет стоить тебе по двадцать шесть тысяч долларов, что в итоге и составит полмиллиона.
— Четыреста девяносто четыре, если первая бесплатно, — усмехнулась я.
— Я не жадная, — усмехнулась она в ответ. — Ну так по рукам?
— Баночку я возьму, — кивнула я. — Раз к тому же и бесплатно. Но ответ дам завтра.
— Почему не сегодня? У тебя время уходит.
— Потому что ты обещала улучшение с первой же баночки, — отрезала я. — Не будет завтра улучшения — не о чем и разговаривать будет. Ты у меня не сто долларов за свои услуги просишь.
— Согласна, — спокойно ответила Оксана. — Пить надо так — утром как проснешься, первым делом отвар, даже с кровати не вставая. Потом в полдень и ближе к вечеру. Хотя чем чаще тем лучше. Завтра созвонимся. А пока — вот тебе данные на хозяина перстня.
На стол легло несколько листов, скрученных трубочкой.
Я встала, выразительно глядя на нее — мол, пора и честь знать. Она намек поняла и тяжело поднялась, сунув банку с гламарией в свою сумку.
— Не понял, — подняла я бровь, — а две тысячи за гламарию?
Оксанино лицо выразило сильнейшее удивление, потом негодование, и она заверещала:
— Ну ты вообще! Я тебе отвар оставила, и вообще, что за крохоборство?
— Ты мне не подружка любимая, подарки тебе по две тысячи дарить, — отрезала я. — И незваная ты явилась, так что я еще подумаю, нужны мне твои услуги или нет. А пока — будь добра рассчитаться за мои услуги, — я выразительно кивнула на сумку с гламарией внутри.
— В счет включи, — махнула она рукой.
— Я не уверена что буду с тобой о чем-то конкретно договариваться. Так что выкладывай на стол гламарию или две штуки зеленью, — нехорошо глядя на нее, заявила я.
— Крохоборка ты, Мария, — буркнула она и отсчитала мне купюры.
— Кто бы говорил, — хмыкнула я.
Когда она выходила из моей квартиры, я кое-как, с большим трудом удержалась от того, чтобы не треснуть ее чем-нибудь по темечку. Ну да ничего…
Успеется!
После этого я первым делом рысцой поскакала на кухню. Мерзавка Оксана разбудила во мне безумную надежду. Схватив баночку с отваром, я провела ладонью над ней, роняя внутрь капельки светло-голубой силы. Я сканировала Оксанин подарочек и так и эдак, но по всему выходило, что магией тут и не пахнет. Тут были только вода и травы. Я отмерила стакан еще теплого — а значит, свеженького — отвара, выпила и с нетерпением стала ждать результатов. С тоской посмотрела на заветные лоточки с обедом — после приема отваров следовало два часа не есть. Перетерплю, жизнь дороже. Кстати, мне немедленно похорошело — тут Оксана не соврала. Непонятно откуда взялись силы, да и настроение стало гораздо позитивнее. Ну да это не показатель, посмотрим что дальше будет.
Потом я села на Оксанино место и взяла бумаги, которые она мне оставила. Из них тут же выскользнули две фотографии. Я внимательно всмотрелась в одну, потом во вторую — я так понимаю, это и был искомый бизнесмен. На первой он был в полный рост, стоял около лошади, на второй — увеличенный фрагмент первого фото — его лицо, прижатое к лошадиной морде. Парень лет около тридцати, может чуть меньше, среднего роста, плотный, с небольшим выступающим животиком. Темненький, слегка лохматенький, очкастенький.