А в Сосновке надо запустить минимолочный цех. И именно этим я занимался целый день после возвращения от отца Петра.
Василий реально калужский Кулибин и ручную маслобойку сделал за один день. Для её работы надо просто как у сепаратора крутить ручку. Нам так загорелось с её помощью получить первое масло, что работа в усадьбе кипела до полуночи.
Всё молоко утренней дойки было просепарировано и затем полученные сливки мы пропастеризовали по знакомой мне домашней технологии.
Как это делать в домашних условиях я великолепно знал. Но…
Этих самых «но» было несколько. Первое: термометр, соблюдение температурного режима очень важно. Второе: наличие стеклянных банок объемом больше литра. Третье: на каком огне это делать.
Но когда я объяснил Пелагеи и Степаниде в чем суть проблемы, то только уважение ко мне как к барину, удержало их чтобы не поднять меня на смех.
Оказывается они замечательно умеют это делать, небольшие нюансы заключаются в том, что они не знают что процесс называется пастеризацией и им не знаком термин водяная баня.
Все, что происходило на кухне имения, можно назвать одной фразой: если долго мучиться, то что нибудь получится.
И к полуночи у нас получилось около четырехсот грамм сладкосливочного масла, слегка желтоватого и потрясающего вкуса и аромата.
Ровно в полночь Пелагея накрыла в столовой дегустационный стол за которым уселись я, Пелагея с сыновьями, Серафим с Настей и своим малышом и Андрей с женой и сыном.
Пелагея и Степанида подали чай и все дружно стали смотреть на меня что надо делать с маслом.
Я медленно сделал простой бутерброд с маслом, а затем еще один и положил верху тонкий ломтик бекона.
— Всем понятно, что надо делать с маслом? — спросил я, нарушив просто звенящую тишину. — Приступайте.
Как долго я не ел нормальный бутерброд. Это ведь фантастически вкусно.
Я ел и испытывал настоящее блаженство от вкуса и самого процесса. Потрясающе вкусный хлеб выпекаемый Пелагеей с маслом и беконом это нечто. Я с трудом удержался от соблазна повторить.
— Спрашивать не буду, — улыбнулся я, — ответ на лицах вижу и так.
Все заулыбались, а Василий смущенно спросил:
— Александр Георгиевич, для себя сепаратор разрешите сделать?
Я пожал плечами.
— Пока на сепаратор нет привилегии — делай. А когда придет, тут уж на каждый надо будет моё разрешение.
Господские коровы в день сейчас дают по пятьдесят литров молока. Половину я решил пускать на производство масла, которое пойдет на нашу кухню и частично на продажу. Первый опыт будет когда наберется три килограмма.
Естественно я разрешил пользоваться сепаратором Степаниде пока сын не сделает ей свой.
Все мои планы на следующий день были разрушены получением сразу после завтрака двух пакетов из Калуги. Один был из губернской канцелярии. Это были привилегии на бекон и сепаратор.
Другой был не менее важным. Пакетом его назвать можно с большой натяжкой. Это был пакетище.
Его привезли два мужика из Москвы и заплатить я должен за него фантастические пятьсот рублей. Но оно того стоит.
Разбирая бумаги покойного родителя, я почти сразу же обнаружил его переписку с неким Логиновым Василием Васильевичем. Переписка была довольно обширная.
Каково же было мое удивление когда начав её читать, я понял, что это один из крупнейших книготорговцев Москвы, а возможно и России.
Решив открыть ресторан, я написал ему и попросил достать мне все кулинарные книги изданные в России к нынешнему времени и по возможности французские.
И вот он выполнил мою просьбу и с двумя нарочными прислал больше сорока наименований кулинарных книг. Почти все они на русском языке, но есть и на французском.
Самые древние — первые кулинарные книги изданные при Екатерине Великой. Последние совсем свежие, 1840 года.
Есть несколько переводных, в основном с французского и одна с немецкого, уникальная 17-ти томная книга 1811 года, две ручных книжки для молодых хозяек. Многие книги в нескольких томах.
Такого я совершенно не ожидал. Это скорее всего вообще абсолютно всё изданное в России по кулинарии. Чтобы их просто прочитать нужен штат из нескольких человек.
И теперь у меня внезапно появилась острейшая необходимость найти хотя бы двух-трех очень грамотных человек, которые все это прочитают и желательно творчески переработают.
Ну а пока в свободное время я этим буду заниматься сам.
Для начала я взял русские книги Василия Левшина, Герасима Степанова и Екатерины Авдеевой. Она еще массово не издана, только несколько контрольных экземпляров. А также переводные с французского Александра Гримо де ла Реньера, Антона Карема и Жана Ансельма Брийя-Саварена.