— А Ульян один справится с трактиром? — отставного солдата кандидата на работу в трактире Анна гоняла не меньше Кузьмы и она уверена, что он тоже справится.
Но мне важно знать мнение Вильяма и Кузьмы.
— Справится, сэр, не сомневайтесь, — без раздумий отвечает Вильям. — Я три раза оставлял его одного и замечательно справился.
— Ну, а ты, Кузьма, что скажешь о своем товарище, — повернулся я к метрдотелю ресторана.
— Справится, — ответ короткий, но уверенный.
— Тогда последний вопрос к дамам. Вильям шефом быть не может, думаю понятно почему. Поэтому я хотел бы знать ваше мнение: кто шеф, а кто сушеф?
Дуняша с Маней переглянулись. Что у них в душе я не знаю, это как известно потемки. Тем более я барин, а они подневольные крепостные девки. Но они не дуры и явно не желают вернуться в свое прежнее деревенское бытие.
Обе уже поняли и оценили, что они поднялись над серой крестьянской массой, одна из кухонных работниц, например, уже по совместительству прислуживает у них. Поэтому ни каких дурацких трений между ними я не замечал и даже оцениваю их отношения как дружескими.
На мой вопрос ответила Мария.
— Я сушеф, Дуняша шеф.
— Тогда на сегодня все. Продолжаем работать и оттачиваем мастерство. Кузьма, ты тут теперь хозяин. Изучи каждый закуток и готовься к работе.
Я лично согласен с решением Марии. Конечно шефом должен быть Вильям, но он управляющий и на кухне будет далеко не всегда. А если выбирать между дамами, то конечно Дуняша. Она банально более опытный кулинар и по большому счету по таланливее.
Вечером мы поехали в Сосновку. Анна была какая-то немного необычная. Она часто о чем-то задумывалась и даже иногда отвечала мне невпопад. Первый раз я не понимал её и меня это очень встревожило.
Лишь ночью в постели я понял причину её такого поведения.
Анна была необычно страстной и ненасытной. А когда она наконец-то устала и как всегда расположилась на моей груди, то неожиданно сказала:
— Сашенька, я очень хочу от тебя родить, а потом еще и еще. Я не представляю как я дождусь лета.
Я не нашелся что сказать и только поцеловал её.
Ресторан открылся ровно в шесть часов утра одновременно с трактиром. Его график работы такой как сейчас у большинства ресторанов столиц.
В трактире утро это время деловых людей, купцов, мелких и средней руки чиновников, старших гимназистов и некоторых преподавателей мужской гимназии и приходских училищ. Иногда в нем завтракал и сам Семён Иванович Яновский.
Господину Яновскому, другим преподавателям и гимназистам, столующимся у нас, я распорядился делать скидки и им посещение нашего заведения обходится в сущие копейки.
В полдень и сразу же после него, в трактире примерно все та же достаточная редкая публика и только во второй половине дня он наполняется посетителями и начинаются гулянки.
Примерно такую же картину я ждал в ресторане и не ошибся.
Первым посетителем совершенно неожиданно оказался новый калужский полицеймейстер подполковник Соколов с целой свитой полицейских чинов и штаб-офицер губернского жандармского управления тоже подполковник Дитрих.
Его я вижу первый раз. Подполковник назначен буквально днями и прибыл в Калугу только вчера. Все, что я знаю о нем, это то, что он из прибалтийских немцев.
Звание жандармского офицера соответствует его должности, а вот господин Соколов в ближайшее время станет полковником.
Мое недоумение и некоторую растерянность почти тут же разрешил жандармский офицер.
Он жестом подозвал Кузьму и что-тот прошептал ему на ухо, при этом как-то по змеиному криво усмехнувшись.
Мы с Анной за картиной происходящего в общем зале наблюдали из специально оборудованного скрытого места.
Наблюдательные отверстия в стене надежно скрыты шикарной пальмой и красивой цветочной клумбой с обильно цветущими гиацинтами и орхидеями. На нашем посту вдобавок еще и замечательная звукоизоляция и мы спокойно и смело разговариваем между собой и теми кто заходит к нам.
Кузьма отойдя от господина жандарма поспешил к нам и по его хитрой улыбке я понял, что он нам скажет что-то интересное.
— Их высокоблагородие велели передать, что они заведение посетили по долгу службы и поэтому ни каких скидок и за счет заведения.
«Интересно девки пляшут, — подумал я. — Кто бы объяснил что это может значить?»
Но Анну это судя по всему ни в коей мере не озадачило.
— Вероятно господину Дитриху дано особое указание немного урезать осетра у местных чиновников, — Анна знает это выражение и именно в знакомом мне смысле. — Ты, Саша, к моему большом удивлению надо сказать, пока делаешь дело не сталкиваясь с этими ненасытными акулами. Здесь в Калуге еще на тебя работает инерция интереса проявленного к тебе генералом Черновым. В Петербурге опять же его протекция и возможно какая-то непонятная история с твоим братом. Но рано или поздно тебе придется столкнуться со словом 'дай" из уст этих господ и при том по по каждому поводу.