Яновский со своим учителем то же завтракали достаточно скромно, только Семен Иванович заказал входящую в моду «гурьевскую» кашу и не чай, а кофе. Правда в отличии от господ офицеров они заказали по кулебяке и большому куску холодной телятины, белые грибы и миндальные пирожные. И конечно наш фирменный бутерброд.
Естественно скидка, которая была у них в трактире, осталась и в ресторане.
А вот купчина поесть любил и заказал сразу же две каши, два вида холодных закусок: холодную телятину и копченый балык белуги, сырную нарезку и дорогие свежие огурцы; чай с молоком, наш фирменный бутерброд, миндальное пирожное и смородиновый мусс.
Потом появились два незнакомых офицера. Калуга город не очень большой и те же господа офицеры мне уже достаточно примелькались и я предположил, что это или чьи-то гости или проезжие, остановившиеся в усадьбе Золотарева, которая расположена недалеко и в Калуге выполняет некоторые функции путевого дворца.
Но от наблюдения на этими господами нас отвлек Кузьма доложивший, что в отдельном кабинете желают позавтракать две пары господ лет сорока, по внешнему виду знатных и богатых, приехавших из усадьбы Золотарева.
Мы переглянулись с Анной, определенно старт работы нашего ресторана более чем удачный.
Глава 24
Вечером, за публикой начавшей заполнять наш ресторан, мы с Анной наблюдаем уже не из нашего наблюдательного поста, а расположившись за одним из столиков.
На подиуме или сцене, не знаю как правильнее говорить, расположились музыканты. Анна в этом деле думаю переплюнула даже столичные рестораны.
У нас одновременно цыгане и ансамбль русско-классической европейской музыки. Они меняют друг друга через какое-то время.
С цыганами все понятно, они нашей публике известны и ими сложно кого-либо удивить. А вот второй состав это не что.
Во-первых, Анна где-то нашла великолепное фортепиано, таких роялей я вообще никогда не видел.
От Сашеньки я унаследовал неплохой слух и какие-то вокальные данные и по моему мнению звучание этого инструмента сверх всех похвал.
Кроме этого есть несколько скрипок, гитары, кларнеты, флейты и народные балалайки и гармоники.
Наш трактир, а теперь и ресторан уже разрыв многих шаблонов современной России: на кухне несколько поваров-женщин, в том числе шефы.
Но оркестр это их окончательный разрыв, при том просто в полнейшие клочья. За роялем женщина и первая скрипка тоже.
Это еще молодые женщины, вернее девушки. Две сестры погодки: Матрена двадцати лет и на год моложе — Фекла. Они были тонкие, звонкие и почти прозрачные, когда появились у нас.
Анна каким-то неведомым путем узнала, что у одной из полубезумной старухи помещицы в медыньской глуши есть две сестры потрясающего музыкального таланта.
Старуха дала им музыкальное образование и теперь они услаждают её слух. И все бы ничего, но она тиран и деспот и девицы долго не протянут.
Анна обстоятельств вызволения сестер мне не рассказала. Но десять дней назад их чуть ли не полумертвых привезли в Сосновку.
Девицы уже не могли стоять, их хозяйка совсем обезумела и заставила играть почти непрерывно целые сутки. Я в первый момент даже растерялся и подумал, что их привезли ко мне умирать.
Но не тут-то было. Пелагея с Федором собрали целую бригаду сосновских и тороповских баб с мужиками и заверили меня, что девицы будут через неделю живее всех живых.
Главным в их лечении были водно-банные процедуры, которые по несколько часов проводил Федор с четырьмя помощниками: двумя мужиками и двумя бабами.
Обнаженных сестер, завернутых в простыни, после первого сеанса бывших без сознания, приносили в дом и сдавали Пелагее.
Первый раз они были без сознания еще полчаса и очнувшись не могли даже говорить, а только пытались пищать.
Пелагея и её новая помощница Арина, напоили их какими-то травами, одели и положили спать. Я распорядился для девиц выделить одну из спален.
Сознание они больше не теряли и после каждой процедуры крепли на глазах. Пелагея их без устали откармливала и отпаивала. Меня она поразила просьбой выделить девицам бутылку хорошего французского коньяка.
Через неделю девицы, оставаясь уже просто стройными и звонкими, но уже в другом качестве, попросили у Анны разрешения поехать в Калугу и сесть за свои музыкальные инструменты.
Оказывается им долго без музыки жить проблематично.
Когда сестры заиграли, я был потрясен, на мой взгляд это были музыкальные гении, у которых еще вдобавок оказались и замечательные голоса.
Как они умудрились не погибнуть чисто физически и каким образом сохранились их таланты, мне было совершенно не понятно и неведомо.