В столовую быстрым шагом зашел, вернее даже сказать, забежал Андрей:
— Степан и… — кто и мы Анной и без его слов увидели за его спиной.
Я пулей выскочил из-за стола.
— Ко мне в кабинет.
Наши посланцы вернулись не одни. С ними было два молчаливых и очень серьезных господина.
Но когда мы оказались в кабинете, тот что по моложе весело и широко заулыбался.
— Рад вас видеть, Анна Андеевна, в добром здравии. А вы, сударь, — он повернулся с поклоном ко мне, — полагаю господин Нестеров Александр Георгиевич, калужский дворянин и жених Анны Андреевны.
— Вы не ошиблись, сударь, — ответил я. — с кем имею честь?
— Я компаньон и друг дяди Анны Андреевны. Он получил ваше письмо и поручил мне выполнить вашу просьбу. Вы надеюсь понимаете, что речь идет о достаточно крупной сумме денег, чтобы их просто так возить по Европе. Поэтому в Россию приехал я.
«Индийский набоб» решил своей любимой племяннице сделать небольшой рождественский подарок к её бракосочетанию будущему в следующем году: двести пятьдесят тысяч рублей серебром.
Сумма действительно огромная. Это на самом деле почти бешеные деньги. И тем более, что Анна просила сохранить это в секрете.
Поэтому для передаче этих денег с нашими камердинерами в Россию поехало двое вернейших слуг «индийского набоба». Один из них русский матрос спасшийся когда-то вместе с ним. Другой самый настоящий индус.
Двести тысяч рублей серебром это что-то в районе тридцати пяти тысяч фунтов стерлингов. Деньги были привезены а Россию естественно не в виде серебрянных или золотых монет и не банкнотами банка Англии, а в виде письма к главному придворному банкиру России: барону Людвигу фон Штиглицу.
Барон непосредственно в Москве не работает, у него только петербургская контора, которая обслуживает императорскую фамилию, само государство Российское и очень богатых русских дворян. Он имеет естественно обширные связи и деловые интересы в Европе и конечно в Англии.
Ему несложно провести по поручению одного из своих клиентов некоторые финансовые операции в Первопрестольной и Московская контора Государственного коммерческого банка охотно берется выполнить его поручение.
В тот же вечер я поехал в Торопово к отцу Петру. Наш вопрос мы решили с ним очень быстро. На следующий день быть в Первопрестольную и там оформить купли-продажу имения и произвести окончательный расчет. Деньги за имение будут выплачены не двумя платежами, а сразу же полностью одним.
После чего надо будет сразу же вернуться в Калугу. Я официально вступаю во владение имением, а отец Петр после этого с чувством выполненного долга покидает Торопово.
Поздним вечером мы уезжаем в в Москву и в уже в полдень двадцать восьмого купли-продажи имения Торопово было оформлено и произведен окончательный расчет за него. До огромных денег я даже не дотронулся. Мне их только показали, толстые пачки новеньких двухсотрублевых ассигнаций, перекочевавших из рук клерка конторы в руки отца Петра и какого-то незнакомого мне типа, присоединившегося к нам уже в Москве.
После этого мы расстались с отцом Петром, договорившись встретится уже в Калуге первого декабря.
Из Московской конторы банка я поехал к отставному подполковнику. Финансово я готов к беседе с ним и решил её не откладывать на последние предрождественские дни.
Я ехал в твердой уверенности что меня ждут и не ошибся.
Отставного подполковника я нашел всё на том же месте, на лавочке в сквере возле гостиницы.
Было уже достаточно морозно и кругом лежал снег. Но вокруг лавочки все расчищено, на ней самой ни снежинки.
Отставной подполковник тепло одет и сидит пьет горячий чай. Он не один, с ним два отставных солдата.
— А вы, сударь, меня не разочаровали, — улыбнулся отставной подполковник, — я был уверен,что вы появитесь в ближайшие дни и это очень замечательно. Надеюсь, вы приехали подтвердить свое намерение спасти вашего брата?
— Да, я приехал к вам именно с этой целью и только по одной причине: узнать нет изменений ваших предыдущих условий.
— Наша досрочная встреча для вас очень может быть очень полезной. Если вы привезли деньги сегодня, то требуемая сумма меньше ровно на пятьсот рублей серебром, — отставной подполковник вопросительно посмотрел на меня.
— Я готов вам её вручить в любую минуту.
— Отлично, сударь. Тогда мы с вами через несколько минут расстанемся, — отставной подполковник прищурился и поднял голову к солнцу, — как минимум до середины следующего мая. — Филарет, голубчик.