На зов отставного подполковника тут же подошел один их его сопровождающих.
— Вели собрать вещи и подать чарку водки как вернусь в гостиницу. Закончу беседу с господином Нестеровым и сразу же уезжаем.
Филарет ушел с неожиданной для меня резвостью. На мой взгляд он уже не в тех летах, чтобы вот так как молодой летать.
— Вы, Александр Георгиевич, если правильно помню ваши рассказы, к таким дворянским доблестям как владение оружием и верховая езда склонности особой никогда не испытывали? — не скрывая иронии спросил отставной подполковник.
— Грешен, — с улыбкой развел я руками, — никогда не любил и при возможности отэтих занятий уклонялся.
Выражение лица отстовного подполковника стало жестким и колючим.
— Вам придется обязательно совершить поездку на Кавказ и возможно туда где надо быть искусным всадником, хорошо стрелять и владеть саблей. И мало того, вам надо будет там быть не одному, а с двумя, а то и тремя десятками верных людей, которые также должны всем этим владеть. У вас достаточно среди крепостных молодых и сильных мужиков?
— Думаю, что теперь да.
— Надеюсь, вы мне привезли не последнее, что у вас есть и сможете нанять тех, кто за полгода обучит вас и ваших людей. Но это, уважаемый Александр Георгиевич, не все затраты ожидающие вас в ближайшее время.
В этот момент я подумал, что сейчас речь пойдет о долгах которые платить все равно придется, но я надеялся не в ближайщее время.
— Ваши братья блистали служа в гвардии, но к сожалению как многие успели наделать кучу долгов перед отъездом на Кавказ. Было бы неплохо если вы заплатите эти долги, — отставной подполковник ухмыльнулся, — если вы конечно их знаете.
— Знаю, — коротко сказал я. — И собираюсь заплатить.
— Тем более, сударь. Сделайте это, если ваши финансы позволяют это. Что-то мне подсказывает, что долги сделанные вашим братом и во время не уплаченные, в ближайшие недели будут играть против него. И последнее. В конце зимы, а скорее всего уже весною, у вас неожиданно могут появиться кандидаты в новые друзья. Скорее всего это будут калужские дворяне в силу каких-то причин вернувшиеся в родные пенаты из Петербурга. Они будут с предложениями дружбы не назойливы, но достаточно настойчивыми. Когда вы соберетесь ехать на Кавказ, кто-то из них предложит свои услуги. Вы должны запомнить мои слова, эти люди будут смертельно опасными для вас и вашего окружения.
Сказать, что я словами отставного подполковника был озадачен, значит ничего не сказать. Василий не просто раненым попал в плен и оказался в руках у какого-то непонятного турецкого паши, который беспредельничает на Кавказе.
Вдобавок моему братцу боком выходят его те гвардейские долги, от уплаты которых он уклонился уехав на Кавказ. И просто чудо, что я смогу их уплатить.
Слова отставного подполковника немного приоткрыли мне ситуацию в которой оказался Василий.
Я предположил, что кто-то из его кредиторов, каким-то образом поспособствовал его попаданию в руки турка, получив за это свой долг. То есть какие-то мерзавцы, а это не может быть один человек, при чем это мерзавцы с нашей стороны, захватывают наших офицеров и продают их горцам.
Те, в свою очередь, находят на офицеров других покупателей с неизвестной мне целью или просто требуют за них выкуп, превышающий их затраты.
При этих мыслях у меня чуть ли не буквально зашевелились от ужасы волосы на голове.
Я сразу же вспомнил беспредел творящийся на Кавказе в 90-е, все дикие случаи торговли людьми в те времена, жуткие истории когда подлецы командиры продавали своих солдат.
В совершенно отвратительном настроении я вернулся в контору банка и отдал последние распоряжения на оставшуюся сумму.
Сорок тысяч серебром будут лежать не прикосновенно. Это те тридцать тысяч, которые надо будет уплатить за Василия весной и десятка на предстоящую поездку на Кавказ.
Остальное я новенькими ассигнациями забрал с собой и поехал к Анне, которая ждет меня у своей матушке, в небольшом имении под Москвой.
Родовое гнездо Анны было в знаменитых Черемушках. Сейчас они конечно ни чем не знамениты и возможно в нынешней действительности и не станут.
Имение на самом деле крошечное, десяток крепостных мужиков и помещичий дом в половину моего сосновского флигеля.
Тем не менее матушка Анны не бедствует и сама и имение производят впечатление даже наличия какого-то богатства.
Ларчик открывается просто. Всю землю анина матушка сдала в аренду, кроме дворни все крепостные занимаются отходничеством, даже многие бабы.
И барыня в итоге живет припеваюче, имея на старости лет полный кошелек.