Разрешить им работать попросил староста и исключительно на плотницких работах, чтобы поскорее построить копёр.
Константин Владимирович честно признался, что разрешил это, скрипя сердцем, опасаясь моей негативной реакции.
Я, изрядно озадаченный, откровенно не знал, что сказать, и в этот момент увидел глаза одного двенадцатилетнего пацана и сложенные на груди в просительном жесте ладошки.
— Только никаких переработок и подзатыльников, и зарплату положить такую же, как взрослым, даже если норму часов не будут вырабатывать. До четырнадцати лет — шесть часов. И до шестнадцати — никаких подъёмов тяжестей.
На краю пустоши, возле самого леса, деревенские бабы из каких-то досок, принесённых из деревни, лепили что-то наподобие сарая.
Когда мы подошли, они дружно прекратили работать и, повернувшись к нам, поклонились до земли.
После небольшой заминки они недружно, запинаясь, поздоровались с нами:
— Здравствуйте, Александр Георгиевич, здравствуйте, Анна Андреевна.
— Здравствуйте, бабоньки, — ответил я, а Анна промолчала. — Что это вы лепите?
— Так мужикам надо будет где-то перекусить, да и погреться иногда. Ветра тут не будет, а Серафим каменку сложит, всё-таки какое-нибудь тепло будет, — ответила одна из баб.
— Я разрешил вашим малолеткам работать, про условия спросите у них и у старосты. Если кто будет нарушать моё распоряжение, не опасайтесь, жалуйтесь. А с сараем идея правильная.
Вернувшись к шахте, я спросил Константина Владимировича, как он планирует сооружать сам ствол шахты.
— Я предполагаю крепь ствола не только опускать вниз, но и поднимать вверх, постепенно вдоль его стен отсыпать вынимаемый грунт и пустую породу. Но главное — быстрее поставить копёр с глухими стенами и плотно закрывающимися воротами. Тогда нам не будут страшны ни снег, ни ветер. Можно будет внутри его греть и спокойно готовить для заливки крепи мертель или известково-глиняную смесь.
Эти технологии я знал примерно никак, только однажды почти со стороны наблюдал по случаю, да и то в самом начале своей строительной карьеры.
— Тут я вам не указ, — засмеялся я. — Честно говоря, даже слов таких не знаю.
— Я не совсем понимаю, Александр Георгиевич, почему вы всё-таки решили сами добывать уголь, а не покупать его?
Этого вопроса я ждал с первого момента нашего общения и не понимал, почему господин горный инженер не задаёт его. Ведь он не может не знать, что в России уголь уже добывается. Хотя вполне возможно, деталей Константин Владимирович и не знает.
И сейчас этот вопрос прозвучал так неожиданно, что я даже в первый момент растерялся.
— Всё на самом деле просто. Английский уголь, конечно, очень хорош и пока дешёвый. Но я никогда не поверю, что возить его за тридевять земель так выгодно. Я полагаю, британцы нечестно играют и просто искусственно, держа низкие цены, пытаются застолбить за собой наш огромный рынок. Ведь пока выгоднее покупать уголь у них, чем добывать свой, даже в Новороссии и на Дону, не говоря уже о местных бурых углях.
Константин Владимирович слушал молча, всем своим видом показывая, что согласен с моими рассуждениями.
— Насколько я знаю, по-настоящему добыча угля нигде поблизости сейчас не ведётся. Хотя ещё недавно уголь пытались добывать относительно недалеко: в Зеленино Лихвинского уезда, под Алексином и Одоевом. В Зеленино вообще почти карьерным способом. Но всё это дело бросили, хлопот много, а прибыли — пшик. А я собираюсь недалеко здесь ставить паровые машины и в своём имении тоже. Так что мне, даже если прибыль от этого дела будет минимальной, всё равно будет выгодно. Вы ведь знаете, что эти машины очень нежны к качеству топлива. Тот же уголь, да и дрова должны быть максимально одного и того же качества, например, куски угля должны быть примерно одинаковые и стабильно одной и той же влажности. Поэтому я считаю, это дело надо самому контролировать. А ориентироваться на дрова уже глупо, их уже надо возить за тридевять земель, и с каждым годом — всё дальше. Да и опять зависимость от дяди.
Константин Владимирович оглянулся на какой-то шум сзади и, удостоверившись, что всё в порядке, опять повернулся ко мне.
— Я, собственно, так и полагал. Господ Гельмерсена и Оливьери имею честь знать лично и общался с ними перед отставкой. Они даже предлагали мне перейти к ним в экспедицию. В следующем, 1841 году, они должны вести разведку здесь, в Калужской губернии. Прикшинский уголь, это на Валдае, относительно дешёвый, десять копеек пуд. Доставка его, например, в Питер — ещё пятнадцать. Вроде бы овчинка выделки стоит, и качество отличное, воспламеняется легко и горит жарко, золы всего одна десятая доля от сожжённого угля. Да только…