— А какая такая цена, Карл Оскарович? На мой взгляд, это всего лишь несколько сотен рублей, которые придется потратить на ремонт спальни. И все. Вы же, надеюсь, не считаете большой потерей смерть этого негодяя Каневского и его сообщников?
— Да нет, конечно. Государь, я уверен, просто примет это к сведению, учитывая все обстоятельства дела, а кое-кто даже будет откровенно рад.
— А есть те, кого его смерть очень расстроит? — спросил я.
— Откровенно говоря, не думаю. Интрига, вы уж извините, что не могу посвятить вас во все детали, в которой он был одним из важных участников, его стараниями приняла совершенно ненужный жестокий и кровавый оборот. И все, полагаю, с облегчением вздохнут, списав при этом многие издержки на этого почившего, благодаря вашим метким выстрелам, Анна Андреевна, господина, — Дитрих встал и сделал церемониальный поклон в сторону моей супруги.
— А семья у него была, — спросила Анна. — Я на самом деле ничего о нем не знала.
— Была. Его жена живет в имении под Симбирском. Это все что осталось у них после многочисленных проигрышей в карты. Оно принадлежит их дочери, получившей его в качестве приданного. Он его не успел проиграть в карты, а то бы юная особа была бы бесприданницей. — спросил я.
— А вы лично были с ним знакомы, — мне показались очень странными интонации в его голосе.
— Я? — гримаса презрения мелькнула на лице подполковника Дитриха. — к сожалению лучше чем хотелось бы. Наши матушки были двоюродными сестрами. Из-за него у меня даже были неприятности на службе. Мне в результате пришлось перейти служить в жандармский корпус.
Сервировка стола была закончена, и Пелагея пригласила всех присутствующих к столу. Милош хотел уйти, но я его задержал.
Несмотря на некоторую пикантность ситуации, аппетит ни у кого не пострадал, а Анна вообще просто наслаждалась едой после почти недели токсикозных мук.
Когда мы закончили трапезу, подполковник Дитрих обвел рукой стол, сделал комплимент нашей кухне:
— Это еще более вкусно, чем в вашем ресторане. Наверное, более вкусную кухню надо еще поискать.
Такая оценка была очень приятной, и я даже на мгновение растерялся, не зная, что сказать. Но говорить ничего не потребовалось, так как подполковник тут же начал говорить по делу.
— Вам, господа, полагаю, надо форсировать подготовку к поездке на Кавказ. Она, скорее всего, состоится раньше срока, назначенного Василием Николаевичем. И вам, почти уверен, придется совершить опасный рейд в глубь Кавказских гор, туда, где хозяйничают горцы. Вам, есаул, желательно подготовить максимальное количество бойцов. Может статься, что в тех краях придется рассчитывать только на свои силы. А опасности вам, думаю, здесь, в России, больше не грозят. Они проистекали только из личного финансового интереса почившего господина Каневского.
Дитрих раскланялся и тут же уехал, а Милош Бишович тоже сразу же покинул нас.
Анна несколько минут сидела молча, у меня тоже пока не было желания что-либо говорить.
Я опять вспомнил свои глупые, как выяснилось, планы вести тихую жизнь русского помещика. А тут — чем дальше в лес, тем больше дров, или, может, как говаривали в моей первой жизни некоторые пошляки, «толще партизаны».
По крайней мере, наворотов все больше и больше. Получается, что жандармский подполковник в курсе многих моих «тайных» дел и не просто так появился здесь, в Калужской губернии.
— Ты знаешь, Саша, я что-то такое ожидала, — прервала затянувшееся молчание Анна, — но не говорила тебе об этом раньше времени. Но после вчерашнего инцидента написала Матвею Филипповичу и попросила его срочно к нам приехать.
Приказчик Колесников был тем человеком, кого Анна планировала привлечь мне в помощь в моих финансовых делах. Но он целиком был занят купеческими делами моей жены и не мог мне ничем помочь.
— Я сегодня окончательно решила, а Карл Оскарович меня в этом укрепил, что тебе надо оставить абсолютно все дела и интенсивно готовиться к Кавказу. Теперь, после нашего бракосочетания, никаких препятствий нет, чтобы я полностью занималась всеми твоими делами. Поэтому давай я буду заниматься всем-всем-всем, а ты только своей подготовкой. Чтобы мои купеческие дела не мешали, я временно лично выйду из дела. А мою личную долю я хочу вывести и перевести пополам в рубли и фунты, и пусть рубли всегда будут под рукой, чтобы их использовать при необходимости в нашем с тобой совместном деле. Фунты положить на счет в банке барона Штиглица. Моих крестьян срочно вывести, а землю продать. Когда всё это будет сделано, Матвей Филиппович будет мне помогать. У него получится делать два дела: быть моей правой рукой и контролировать положение дел с моей долей в общем капитале. Мои компаньоны не против, я заранее обсудила с ними эту тему. Моя доля будет участвовать только в зерновой торговле.