Перед тем как написать письмо господину купцу, я с Анной еще раз обсудил её личные отношения с Самохватовым и она четко отделила муху от котлеты.
Муха — это Аглая и если эта дама исчезнет с её горизонта, то Анна ничего не имеет против совместных занятий бизнесом с Самохватовым.
Из Нижнего Дмитрий Тимофеевич вернулся один и сразу же пригласил меня в наш ресторан.
Довольный Самохватов первым делом подробнейшим образом расписал мне все дела своей ненаглядной доченьки. Аглая Дмитриевна оказалась очень удачливой на поисковой тропе и буквально на раз-два нашла себе кандидата в мужья.
Причём молодой человек безумно счастлив от её выбора.
Из рассказа купца я сделал вывод, что его будущий зять — типичный альфонс. Но и его, а самое главное — Аглаю Дмитриевну это очень устраивает, и она после святок поведет его под венец и будет жить в имении мужа под славным городом Нижний Новгород.
Так что с исчезновением главного раздражителя наши отношения с Самохватовым моментально стали чисто деловыми и доброжелательными.
Так вот, Самохватову я предложил организовать разработку куровских бурых углей на абсолютно паритетных началах, пятьдесят на пятьдесят. То, что это небольшое временное золотое дно, меня не волнует. С такими как Самохватов иногда надо делиться.
Мое предварительное мнение господин купец полностью оправдал. Он мгновенно ухватил суть дела и тут же начал рыть землю.
Выслушав меня, он обернулся и позвал официанта:
— Эй, человек, принеси-ка мне лист бумаги и карандаш.
Ожидая выполнения столь необычного заказа, Самохватов доверительно наклонился ко мне.
— Ты, Александр Георгиевич, молодец, слово держишь. Обещал взять в дело и сдержал. И знаешь кому что предложить. Я ведь бывал на Урале и видел как там шахты работают. Так что ты обратился правильно, к знающему это дело человеку.
Официант принес два листа бумаги и новый хорошо заточенный карандаш.
— Ты говоришь уголь там неглубоко лежит, не больше десяти саженей в глубину?— купец жестом дал команду официанту убрать все перед ним на столе и положил перед собой чистый лист бумаги.
— Да, примерно так. Но надо еще уточнить.
— Это не важно, — Самохватов на моих глазах преобразился, весь как-то подобрался, а в глазах появился какой-то блеск. — Карьер тут все равно рыть никто нам не даст. Земли и так не хватает, а кому надо чтобы мужики за вилы взялись.
Самохватов многозначительно посмотрел на меня.
— Никому, так что только шахта, — он взял в руку карандаш и начал рисовать. — Куровскую я знаю. Там есть бросовая пустошь, она небольшая, земля — один камень, трава и та плохо растет. А для нашего дела как раз.
Самохватов смешно, как ребенок, шмыгнул носом и придвинул ко мне свой рисунок.
— Нам нужен ствол основной шахты. С Урала надо выписать артель мужиков к этому делу способных. Пятнадцать-двадцать метров глубины — это немного. Начать надо с возвышенного места, вдруг повезет, и там сразу будет уголь. Тогда воду из шахты, если она будет, можно попробовать самотеком удалять. Лес рядом, так что крепь делать будет несложно и недорого. Места на этой пустоши хватит для всего: и породу есть где складывать, и контору построить, и склады. Только вот кто в шахте работать будет?
Самохватов вопросительно посмотрел на меня.
У меня от его вопроса даже все похолодело в внутри. На дворе 19 век, и повсеместно в шахтах трудятся дети и женщины. И Россия, конечно, не исключение.
— Бабы и дети на нашей, — я выделил голосом слова «на нашей», — шахте в забое работать не будут. Самое большое —наверху, учетчицами какими-нибудь, например. И платить будем по-человечески.
— Так это, Александр Георгиевич, прямой путь к разорению, — озадаченно сказал Самохватов.
— А ты вот скажи мне, лошадь когда лучше работает: когда ты её бьешь и голодом моришь? Или жеребенка несмышленного сразу в телегу запрягаешь?
— Так человек не лошадь, — не очень уверенно ответил купец.
— А сам когда лучше работал: над тобой с плетью стояли и за малейшую ошибку или провинность колотили нешадно. Или когда по-другому относились?
— Да им же только волю дай, кругом одни лентяи да воры. За каждым глаз да глаз нужен, — начал протестовать Самохватов.
— А ты сам чего не ленишься и не воруешь?
— А как я сам у себя воровать то буду, или лениться в своем-то деле? — недоуменно развел руками Самохватов.
— А работник твой, если будет получать полностью то, что честно заработает и в добавок без обмана, как будет работать?