Перед самой Калугой мы сворачиваем влево и объезжаем ее вдоль старого рва, когда-то ограничивающего город. Частично его уже нет, и во многих местах губернский центр уже вышел за его пределы.
Но дорога вдоль него еще есть, и по ней мы успешно достигли Оки и уже открывшейся в этом году паромной переправы. Пасха в этом году ранняя, и все началось рано: весна, и соответственно ледоход, начало речной навигации и, конечно, начало полевых работ.
К переправе мы подъехали в очень ранний час, и на ней никого нет, но паромщики на месте и не дремали и ожидали нас.
У Виктора Николаевича было четверо сопровождающих, двое из которых остались с нами. Они ехали в нашей колонне: один впереди, а другой в замыкающей паре. Дяденьки в годах, лет сорока, очень сурового вида, на вид очень здоровые, выносливые и неутомимые.
Сколько они не спали до прибытия к нам, я не знаю, но у нас они не сомкнули глаз, помогая со сборами, и сейчас едут как ни в чем не бывало. Тот, что впереди, рядом с нами — Ефим, сзади — Ефрем.
Увидев Ефима, паромщики засуетились, и пока мы спешиваемся и снимаем имущество с седел, они готовились к переправе.
Как было условлено, казаки, соблюдая порядок, заходят на паромы, их два, и мы тут же отчаливаем.
Мужики без разговоров перехватили у нас лошадей, подхватили поводья, перекинув их на рожок передней луки, и согнали в табун. И тут же, не мешкая, отправились в обратную дорогу.
Переправа проходит быстро и организованно. Нас ждет необходимое количество уже оседланных лошадей. Перед самой Калугой был выставлен караул, который галопом помчался на переправу с известием, что мы подъезжаем, и ожидающие нас тут же начали седлать лошадей.
Почти час уходит на снаряжение седел и проверку всех и всего. Седла больше не будут меняться, а только перекладываться с лошади на лошадь, поэтому они проверяются и снаряжаются особенно тщательно. Затем — небольшой походный завтрак с заранее приготовленным для нас горячим чаем. Те, кто расторопнее, успевают еще и немного вздремнуть.
Как только мы закончили переправу и стало понятно, сколько нас, двое конных на четырех лошадях галопом ушли вперед, к следующему привалу и остановке и смене лошадей.
Милошу удается отдохнуть всего минут десять. И в точно намеченное им время он подал команду:
— Подъем, господа казаки! Повзводно, стройся! Взводным проверить личный состав и доложить о готовности к маршу!
Еще одна проверка длится десять минут. Взводные поочередно докладывают о полном наличии личного состава и готовности к маршу.
— Господа, казаки, — Милош делает паузу, набирая воздух в легкие, — По коням! — команда звучит очень раскатисто и повелительно. — Повзводно, — пауза, — колонной по двое, — пауза, — марш-марш!
Всё, мы в Заокье, и мне кажется, что назад дороги нет, только вперед.
Почти сразу же почувствовалась разница в лошадях и седлах. Лошади резвее и выносливее, а седла очень удобные, и в них проще сидеть. В какой-то момент я даже задремал, но не вывалился, а как-то повис в седле.
Мы сами — свежие как огурчики; за первые сутки прошли рекордные сто верст, и очередную остановку сделали в Одоеве. Идем мы преимущественно рысью, лишь иногда переходя на шаг, чтобы дать отдохнуть лошадям. Несколько раз были короткие остановки, чтобы дать отдых в первую очередь лошадям.
В Одоеве остановка на четыре с половиной часа: ровно три — на отдых, час — на еду и подготовку к следующему маршу.
Нас встречают, провожают, расседлывают, а потом помогают седлать. Готова очень хорошая горячая еда из нескольких блюд на выбор. У меня с непривычки гудит все тело, и я с наслаждением просто падаю на приготовленную мне постель. Для меня и офицеров приготовлены более удобные и комфортабельные постели. И это, на мой взгляд, совершенно правильно, ведь будут еще и остановки, где нам, возможно, и не удастся отдохнуть.
Ефрем с Ефимом контролируют абсолютно всё, без всякого стеснения дублируя офицеров. Те к этому относятся совершенно спокойно, просто принимая это как должное.
Особо они проконтролировали, какие постели нам приготовили. И когда я лег, то тут же оценил эту заботу. Тело просто гудело от непривычной нагрузки, но ласковое ложе обняло меня, и сон пришел мгновенно.
Строго в запланированное время, которое обозначено на схеме отставного подполковника, мы покидаем гостеприимный Одоев.
У Виктора Николаевича марш расписан буквально по минутам. Мы можем выехать или приехать раньше указанного времени, но никак не позже. Задача ведь стоит далеко не тривиальная — поспеть строго к указанной дате. Опоздание в буквальном смысле смерти подобно. Поэтому так подробно и строго расписан график нашего движения.