Но подполковнику я не стал пока показывать своей осведомленности и ответил коротко:
— Да.
— Эта версия хороша, она, например, объясняет, зачем так срочно и тайно в Европу поехал знакомый вам генерал Чернов со своей неожиданной любовью.
Подполковник скептически хмыкнул и продолжил:
— Но первое появление Османа было еще до того, как наш цесаревич вскружил голову английской королеве. Не по-нят-но, — протянул он. — Совершенно не понятно.
Подполковник замолчал, неожиданно горестно вздохнул и наклонил голову.
— Может статься так, что я, Александр Георгиевич, скоро уйду. И я вас прошу, попытайтесь разобраться в этом деле. Возможно, что кому-то из тех несчастных офицеров еще можно помочь.
На рассвете мы покинули Владикавказ. Здесь почти рай на земле: тепло, но нет изнуряющего зноя, убивающего меня во время марша по северо-кавказской степи. Всё кругом цветет и благоухает, на плодовых деревьях уже завязи.
И даже не верится, но совсем недалеко еще лежит снег. Но еще заснеженные вершины Кавказа видны почти отовсюду.
Мы покинули город, двинувшись по Военно-Грузинской дороге на юг, но, проехав пару верст, резко быстро свернули влево. Нас ждет короткий марш до ингушского села Галгай-Юрт на речке Камбилеевке, рядом с которым русский военный пост Камбилеевский.
Военный пост и село мы аккуратно обходим, нам не желательны чужие глаза. Вроде бы получается, и вдоль тропы Сунженской казачьей линии мы начинаем двигаться в сторону Назранской крепости, первого серьезного укрепления на этой русской оборонительной линии. Вокруг неё уже есть казачьи станицы, но очень мало, и нам они не нужны.
Мы через несколько верст решительно берем на этот раз вправо и углубляемся в дикие, плохо освоенные людьми горные районы. Здесь, естественно, нет русских поселений и очень мало ингушских.
К полудню мы вернулись практически если не в зиму, то в раннюю весну.
Наши проводники уверенно ведут нас вперед, но как идти по уже горным тропам, еще местами полностью забитым снегом, я представляю слабо.
С ужасом я думаю, как поведут себя наши лошади, но они, похоже, очень хорошо обучены и совершенно не пугаются того, что внушает мне ужас.
Наши офицеры сохраняют олимпийское спокойствие, чего не скажешь о русских казаках и большинстве сербов. На их лицах написан неподдельный страх, а у Андрея даже дрожат губы.
Первое настоящее, как мне показалось сначала, испытание не замедлило себя ждать. Внезапно раздался какой-то нарастающий шум, и недалеко от нас сошла снежная лавина. Она прошла на совершенно безопасном расстоянии от нас, но грохот был серьезный, и невольно начали трястись коленки. Андрей, бедненький, вообще был близок к обмороку.
Но я почти тут же сообразил, что это много шума из ничего, тем более, что подполковник скомандовал сделать привал и разрешил употребить немного вина.
Сделано это было очень вовремя. Вскорости сошла еще одна лавина, и также, кроме шума, вреда от неё не было никакого, но короткий отдых и принятый антистресс оказали очень благотворное влияние на всех. Я лично совершенно успокоился, а глядя на меня, и Андрей.
Дальше процесс пошел веселее. Мы неожиданно вышли на менее снежный участок тропы, и сразу же отступила опасность лавин, а ноги начали переступать быстрее.
Лошади вообще вели себя идеально, они даже проигнорировали шум лавин, только немного активнее пошевелили ушами.
В полдень мы сделали первый большой привал. Тропа неожиданно расширилась, и вся сотня без проблем расположилась на отдых.
Никакой огонь разводить нельзя, только сухари и немного красного вина, разведенного водой. Другого рациона у нас в горах пока не будет.
Никаких разговоров никто не ведет, только тихие короткие команды отцов-командиров, наших офицеров.
После привала дело пошло быстрее, я начинаю понимать, какие молодцы Милош с Драгутином: никого уже корчит от страха, они сумели правильно подготовить наших казаков к походу.
Глава 23
Через какое-то время я начал понимать, что мы постепенно поднимаемся в горы. Но солнце и здесь очень теплое, и пока условия достаточно комфортные. Плохо только одно — снег на тропе. Но я с ним как-то уже смирился и приспособился и иду, думаю об Анне, как она там без меня.
Как прошел визит Рахманова? Как уже начавшийся сев? Как работает шахта? И всё-всё остальное.
У каждого казака, кстати, с собой по два килограмма идеально высушенного бурого угля. Мы решили, что он идеально годится для разведения огня, и никакой ветер его не задует.
Вдоль тропы, кстати, достаточно много деревьев и кустарников, и из-за этого наши проводники идут смело, не боясь лавин. То, что мы видели, было на открытом месте.