Небо, кстати, необычайно синее и глубокое, просто дух захватывает. Если бы не знание того, что ждет впереди, то можно было бы идти и наслаждаться походом.
Весна, кстати, есть весна, и там, где ветер сдул с камней снег, чисто и почти везде сухо. Эти места мы, можно сказать, можем пролетать, если б не одно «но». На них легко повредить ноги, особенно нашим лошадям, и в итоге получается даже медленнее.
К вечеру появились первые настоящие трудности — усилился ветер. До этого он был легенький и даже приятный. А тут появились резкие холодные порывы, которые, помимо всего, стали бросать в лицо колючий неприятный снег.
Перед ночным привалом начала наваливаться усталость, отяжелели ноги и появилась тяжесть при дыхании. Но это, скорее всего, уже влияние высоты.
У нас с собой есть палатки, но их совершенно негде ставить, да и непонятно, как быть с лошадьми. Мне на самом деле непонятно, зачем мы их вообще потащили с собой. Но потом я понимаю, что здесь, в горах, это не средство передвижения, а в первую очередь вьючное животное.
Если посчитать вес всего, что везут наши лошади, то это несколько десятков килограммов. Одно оружие и боеприпасы чего стоят. А это основное. Можно ужаться, например, с провиантом, всё-таки в военном деле надо уметь стойко переносить все тяготы и лишения службы, но ужаться с оружием и боеприпасами нельзя.
Так что без лошадей никак.
Перед самым объявлением привала нам крупно повезло: горцы находят пещеру. Она небольшая, в неё войдет не больше двадцати человек, да и то будет тесновато, лечь не получится. Но главное не в этом.
Пещера дает нам возможность смело развести костер, он не только даст в ней тепло, что немаловажно. Самое главное, на огне можно будет вскипятить воду, напоить всех горячим чаем и, возможно, даже приготовить что-то горячее.
Отцы-командиры с горцами обошли всех казаков и заглянули в лицо каждому. Ко мне особого отношения, кстати, нет. На меня посмотрели и пошли дальше. А полтора десятка пошли греться в пещеру, затем их сменили следующие.
Андрей был в числе тех, кто пошел в пещеру во второй партии.
Я в число оказавшихся в пещере не попал, но меня это не расстроило. Мое состояние, значит, отцам-командирам пока опасений не внушает.
Укрыв лошадь попоной и своей шинелью, которая в виде скатки была приторочена к седлу, я прижался к ней и понемногу начал согреваться. После получения своей порции чая процесс пошел быстрее, и мне удалось ночью урывками поспать.
Мое достаточно доброе самочувствие следующим утром для меня было удивительным. А когда я еще и более-менее полноценно поел, то вообще был готов признать, что на данном этапе жизнь, можно сказать, удалась.
Во Владикавказе мы свои запасы провианта пополнили свежей говядиной. И на завтрак было целых два блюда! Гречневая каша с мясом и кислые мясные щи. И, естественно, горячий чай с сахаром и сухарями! Как отцы-командиры это всё организовали, для меня осталось загадкой.
Пока мы трапезничали, солнце пригрело нас, и в итоге до полудня мы шли бойко и весело, если бы можно было, то, наверное, и с песнями.
А вот после большого привала в середине дня стало ощутимо тяжелее. Во-первых, высота. Во-вторых, небо затянула плотная облачность, и временами казалось, что вот-вот пойдет снег. В-третьих, опять усилился ветер, и он уже не порывами, а постоянно. Хорошо хоть быстро перестал бить по лицу колючим снегом.
Был, правда, и один существенный плюс. Ветер быстро существенно почистил тропу, и даже визуально снега на ней стало меньше. И это нам очень помогло, когда на нашем пути оказалось препятствие — ледяные глыбы, полностью перекрывшие тропу. Их мы обнаружили часа за четыре до темноты.
Мы до этого шли, максимально соблюдая шумомаскировку, но здесь выхода не было, и пришлось шуметь, и даже очень, разбивая лед.
Знакомых мне ледорубов еще нет, есть только топоры, но у каждого. И вот когда мы начали рубить лед, то сказали спасибо ветру. Уже на расстоянии двадцати метров совершенно ничего не слышно.
Тропу мы расчистили уже почти в темноте. И повалились все спать, опять укрывшись попонами и шинелями и в обнимку со своими лошадьми.
Не знаю, как другие, но я, быстро разжевав сухари и запив их разрешенным стаканом красного вина, просто отключился до утра.
Следующее утро было очень тяжелым. Ощущение разбитости во всем теле, чугунные ноги и руки и полная апатия. И на всё наплевать. Такое состояние было почти у всех, кроме отцов-командиров, горцев и шестерых людей подполковника, в том числе и Ефрема с Ефимом. Они все бодры и веселы.