Ещё заехал к сапожнику Давыдову и поехал, наконец, домой.
Мы, а это я, Фёдор, дед Иван, Кулик, Ремез и Фатей сидим за столом и слушаем сбивчивый рассказ Марии и Ванюши. Семён ещё практически не встаёт, но дела явно пошли на лад. Не везёт ему как-то...
- Я правильно понял, ты вместе с Ванюшей, отправилась на Посольскую улицу? Походить по лавкам и купить подарок отцу - подвожу итог.
- Ну да - говорит Мария.
- А почему без Фёдора? - удивляюсь.
- Да буду я ещё все лавки с ними на Посольской обходить - насупился Фёдор.
Ну, конечно. Бабы по тряпкам, мужики на пиво, чуть не сорвалось с моего языка.
- Потом вы решили сократить расстояние, и пошли подворотней - продолжаю я. - Там на вас и напали. Ванюша заступился, а ты в это время успела убежать и спрятаться в лавке Купчина. Ванюше просто натыкали, чтобы не путался под ногами. Забрали нож, за который он схватился, защищая тебя.
- Ну-у - затянула Мария.
- Найду и убью - прорычал Фёдор.
- И пойдёшь на каторгу, Отелло тульский - и глажу подбородок рукой - Ванюша, ты молодец. Кинжал я тебе другой подарю, не переживай. Всё, можешь идти, а ты, Мария, останься.
- А это кто Отелло тульский? - удивился Фёдор.
- Ха - ха - разобрало меня. - Он не тульский, он итальянский ревнивец.
- А ревнивец это кто? - привязался Фёдор.
- Этот тот, кто считает женщину только своей - достал. Лучше бы он с ней по магазинам ходил ..а может и не лучше. Стоп.
- Ну- ка Мария. Оденься полностью, в чём ты тогда была - командую - а Лизе с Катей скажи, что подслушивать не хорошо.
Пью кофе. Его, кроме меня, никто у нас и не пьёт. И дорого и вкус всем не нравится. А чай я выдаю только по праздникам и выходным. Тоже сейчас не дешёвое удовольствие.
Ну что же - хороша девка. Я даже не заметил, как она с невзрачного "утёнка", превратилась в хорошенькую девушку. Хоть тут Фёдор оказался на высоте в выборе. Встаю и обхожу её по кругу, рассматривая с разных сторон.
- Фёдор не сейчас надо губы и щёки надувать. Слушайте всё. Ни одна девушка или женщина без охраны мужчин ходить не должна. По подворотням особенно. Тем более, когда меня нет, - даю распоряжение всем. - Ясно?
Все закивали головами. Два происшествия за короткий срок кого хочешь, заставят задуматься.
Кружусь вокруг девушки, как волк перед броском на добычу. Она оделась в праздничный наряд, в котором ходит в церковь с нами. Даже на рынок одевается попроще, а тут её, видите ли, "понесло". Что называется, кот из дому, мыши в пляс. На ней круглая меховая лисья шапка с хвостом и красным верхом. Такого же красного английского сукна, подаренного мной, шуба подбитая овчиной изнутри. Сверху шуба украшена мехом рыси. Коричневое платье, укороченное до икр, и шнурованные меховые сапоги на высоком каблуке. Овчина тут считается мехом для крестьян и стоит не дорого. Её не видно, зато тепло. По сравнению с шубой из черно-бурой лисицы - 1000 рублей, или из соболя - 2000 рублей. Так что за Кешей надо будет присматривать и основательно. Обошлась мне эта одежда тоже не дёшево. Но всколыхнуть болото поклонников заграницы, в смысле захотеть такое же, можно только завистью окружающих. Сделал я вывод, когда заказывал всё это.
- Предупредите соседей, что у нас ручной соболь. И если не дай бог...виноватых сам на шубу пущу - предупреждаю всех.
Я специально разодел Марию так, в надежде, что наши тульские швеи, будут копировать. А купцы не только отправлять мех за рубеж, а уже готовые изделия. Результаты уже есть, но ещё очень скромные. Пока дела лучше у сапожников. Валенки дворяне и богатые граждане носить не хотят, в обычных сапогах - холодно. Вот тут они быстрее сообразили и заказов у обувщиков сильно прибавилось. Оказалось, что в Туле кожевников не меньше чем самоварщиков. С Давыдовым приходилось вести целые баталии насчёт обуви и доказывать ему полезность нововведений. До этого они даже подошву пришивали с внешней стороны.
- Ты делай стандартные размеры и сразу шей - втолковываю ему. - Вот смотри - метр. Делаем так - измеряю свою ногу. - А теперь на 5 сантиметров больше и меньше, вот тебе уже 3 размера. И дальше так же, сделаешь самые ходовые размеры. А вот тут пиши цифрами, чтобы следующий раз знали, какой-кому размер надо.
- Да как же так, Дмитрий Иванович? Да все по своей ноге обувь заказывают, чай 20 рублей стоит. А у вас вообще 40 - возмущается он.
- Семён Андреевич вот скажи мне, я тебе плохого советовал?
- Нет, вы - очень хороший заказчик.
- Так, что я хочу? Чтобы ты разорился или богатым стал? - упираю руки в боки.
- Но так никто не делает - опять затянул своё Давыдов.
- Ты швейные машинки заказал? - перехожу пока на другую тему.
- Да. Но не новые, обещали - говорит Семён Андреевич.
- А круг шлифовальный со станком, когда будет? Я тебе, когда ещё чертёж дал - стучу в его грудь пальцем. Пока раскачаешь этих "свободных" мастеров, упаришься... и не раз.
- Уже скоро будет.
- Зачем ты всё сам делаешь? Что не можешь своим по цеху кожевников части обуви раздать? - опять захожу на второй заход.
Пикируемся мы долго. Мне приходиться прибегать и к прямому шантажу.
- Значит так. Не хочешь нормально работать и зарабатывать, найду другого мастера. А ты шей пару сапог в месяц по своей старинке, и потом ещё дожидайся два месяца денег - злюсь. Мастера менять совсем не хочется. Он действительно профессионал по коже и обуви. Тут таких мало. Делает он свою работу очень качественно, без брака, но упёртый хуже осла.
- Я и так принял двух работников - виновато оправдывается Давыдов. Моя угроза - не пустой звук, и это он знает. Терять такого денежного клиента он не может. Плюс заказанное за его деньги оборудование, на покупке которого я успел настоять.
- Сейчас делай, как я говорю. А летом будешь строиться рядом со мной. С моими соседом Трофимом домами поменяешься. Я с ним договорюсь.
- Я? Свой дом на эту развалюху? - возмутился Давыдов.
- Что его, что твой, обе развалюхи. А мне надо, чтобы ты под боком постоянно был. Работы немеряно, а тут ты суслика изображаешь - отвечаю.
- А почему суслика? - изумляется сапожник.
- А потому, что забился в свою норку и свистишь свою песню. А что вокруг делается, видеть не хочешь - получает ответ от меня. - Вот придут иностранцы, быстро шкурку с тебя спустят. И будешь тогда лапу сосать.
- А вы мне поможете дом построить? Мне негде взять больше денег, а даже простая изба 100 рублей стоит - обречённо спрашивает мастер.
- Нахрена тебе изба? Надо нормальный дом с мастерской строить. Помогу, но в кредит. А обувь, вообще будешь мне, потом бесплатно шить. Не бойся, за материал я заплачу или свой дам, пока в силу не войдёшь.
А что мне ещё остаётся делать? Только собирать вокруг себя нормальных людей. В одиночку я не потяну и за всем уследить не смогу. Заодно, я хочу вокруг себя выстроить квартал со своей охраной. А то тут любые "гости" огородами пожаловать могут и никто не увидит. Вот и приходится "дожимать" Давыдова и не только его.
*) Жандармский корпус был создан Николаем I, указом от 28 апреля 1827 года. Его командир обладал правами командующего армией. Численность жандармского корпуса Империи составляла 4278 человек. То есть по одному жандарму на 10,5 тыс. жителей России. К тому времени численность чиновников III Отделения канцелярии Императора составляла от 16 до 40 чиновников за всю историю ее существования. Так что реальность "царского репрессивного режима" - далеко не соответствует истине. Первоначально жандармские части подчиненные III Отделению, включали в свой состав 3 генерала, 41 штаб-офицер, 160 обер-офицеров, 3617 рядовых и 457 нестроевых чинов. В последующие годы численность генералов возросла в 4 раза, офицеров и нижних чинов в 1,5 раза. И это на всю Россию.
В создании корпуса, я считаю, по большей части именно сами дворяне и виноваты. Череда дворцовых переворотов, казнокрадство и фальшивомонетничество, выпуск подделок и контрабанда, чем только не занимались "благородные" мужи. Попадались даже фальшивые священники и церкви, собирающие деньги. Процветали тайные общества и ложи, те же декабристы, которых субсидировали Англия, немецкие курфюрсты и польские магнаты. Постоянный выпуск всякой литературы с нападками на самодержавие и призывы к его низложению. Причём этим во всю не гнушались такие просвещённые люди как Пушкин, Лермонтов, Герцен и Белинский. Хотя сам Пушкин, как и все остальные, не отличался нормальным поведением. Чего только стоит распоряжение городского полицмейстера - "дворянина Пушкина, в бордели не пускать, дабы не развращал дам". А Герцен получал доходы при жёсткой эксплуатации своих крепостных, даже в эмиграции. Самое же интересное, что после похода Александра Первого в Европу за Наполеоном, дворяне тоже захотели жить, как там, абсолютно не думая о завтрашнем дне под лозунгом, "здесь и сейчас". И не разбираясь, откуда и как получают прибыль иностранцы, большинство просто тупо усилили нажим на своих крепостных, доводя этим крестьян до бунтов и саботажа. Закладывая и перезакладывая свои имения. Даже плуги из Европы привезти не захотели. Крестьяне, за редким исключением, так и продолжали пахать сохой. Только за семнадцать лет таких безумий разорился каждый пятый дворянин. Понятно, что стало много дворян недовольных самодержавием.