Покончив с завтраком, мы отправились к двери в большую гостиную, где собирались совместными усилиями разобрать старые вещи. По пути я взял канделябр со стола и, предполагая, что в запертой комнате будет темно, зажёг все три свечи.
Когда Аттер два раза провернул ключ и дёрнул скрипучую массивную дверь на себя, холодные цепи страха сковали меня по рукам и ногам — скрип был точь-в-точь тем женским криком, что я слышал этой ночью. Даже кучер с камердинером удивлённо поморщились.
— Подсветите мне, друг мой! — весело обратился ко мне генерал.
Я шагнул вперёд, протягивая канделябр в непроглядную темноту гостиной. Жёлтый свет упал на знакомый сундучок, который сжимали длинные бледные пальцы высокого человека в костюме. На моё горло будто набросили удавку всепоглощающего ужаса, и я не мог закричать, лишь сдавленно ахнул, уронив канделябр. Из плотной темноты в мою сторону медленно шагал улыбающийся Генри, и с каждым шагом рот его открывался всё больше и больше, а лицо принимало поистине нечеловеческий вид. Шаги дворецкого сопровождались нарастающим истошным женским криком, доносившимся из мрака.
Вдруг вся гостиная на миг озарилась ярким светом тысячи медных канделябров, торчащих из стен цвета аспарагуса. Посреди комнаты стояла огромная статуя Аполлона из чёрного камня, один в один увеличенная копия маленькой статуэтки.
Сильный толчок в спину вывел меня из ступора. Я плашмя упал на пол гостиной, ударившись подбородком, и до крови разбил губы и нос. Белые туфли приближались к моему лицу, а зловещий крик теперь доносился с двух сторон. Кто-то закрыл дверь в комнату, оставив меня наедине с неизвестным существом, принявшим образ дворецкого. Все конечности мои стали ватными, живот болезненно скрутило, и боль перекинулась на поясницу. Внезапно свет в комнате померк.
Задыхаясь, громко стеная, давясь текущей изо рта кровью, и с мокрыми от слёз глазами я полз в сторону двери, но её всё не было и не было. Шаги и крик следовали за мной, не отставая, и нагоняли на меня такой неописуемый ужас, что спустя пару минут силы покинули моё тело, и я провалился в забвение.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивал Сэр Родриг, сидевший на кровати у меня в ногах.
Друг прервал мой сон и сообщил, что генерал Эпил доставил меня, истощённого, в городскую лечебницу, где я сейчас и имею честь находиться. По его словам, он прибыл в поместье сегодня утром и обнаружил меня посреди захламлённой гостиной. Я лежал в луже собственной крови между деревянным сундучком и горкой кухонных ножей, а в руке сжимал статуэтку. Разжать пальцы удалось только лекарям, поэтому увесистый Аполлон остался со мной в палате.
* * *
Сейчас уже глубокая ночь, душераздирающий крик до сих пор стоит у меня в ушах, и только эти записи, которые я делаю при тусклом свете догорающей свечи, помогают мне отвести мысли и хоть ненадолго его заглушить. Сэр Родриг давно ушёл, оставив меня одного в этом душном помещении с решёткой на окне, скрипучей кроватью и хлипким столиком. Считайте, что я безумен, но ни Аттеру, ни своему другу я больше не доверяю, как и не верю до конца во всё произошедшее.
Со мной случилось что-то ужасное, но самое страшное в том, что это до сих пор не закончилось. Иначе как мне объяснить таинственную пропажу статуэтки Аполлона, которую я, начиная рассказ, видел на своём столе?
2020