В голову пришла ребяческая мысль: Ципкин будет за завтраком пить кофе без молока. Так он разделит с несчастными людьми их страдания.
4
Ципкин не видел Соню со своей свадьбы. Соня — невысокая, стройная, румяная, с веселыми темно-зелеными глазами и вьющимися черными волосами — считалась в семье красавицей. Отец, реб Бериш Ципкин, всегда повторял, что ему не придется давать приданого. Наоборот, это жених должен будет доплатить. Увидев сестру, выходящую из вагона третьего класса, Ципкин подумал, что она изменилась. Она словно стала ниже ростом и выглядит более провинциально, чем раньше: видно, что платье пошито местечковым портным. В руках Соня держала шляпную коробку и четырехугольную корзину с крышкой на двух замочках. Казалось, в девушке что-то потускнело, поблекло. Ципкин крепко обнял сестру, они расцеловались. Семь лет разницы в возрасте теперь не играли никакой роли, хотя было время, когда Ципкин уже был взрослым, а Соня — еще ребенком. Он забрал у нее корзину и взял ее под руку. Сначала они шли молча.
— Так что случилось-то?
— Да много чего. Дома оставаться немыслимо. Мама болеет, папа с горя стал совсем невыносим. Ты бы его не узнал. Все время мораль читает, с ума сойти можно. Это после погромов началось. У него на все одно объяснение: во всем виновато нынешнее поколение. Повторяет это по тысяче раз на дню. Мама совсем исхудала. В последнее время и у нас погрома ждут.
— Погрома? У нас?
— А что тебя удивляет? И у нас хватает тех, кто может его устроить. Новый пристав теперь, злой, как собака. Нескольких молодых людей арестовали. Твоя сестра, между прочим, тоже чуть в тюрьму не попала.
Ципкин нахмурился.
— Родителям только этого и не хватает.
— А чего бы ты хотел? Нельзя же сидеть сложа руки. Не думай, что народ проснулся только в больших городах. У нас тоже революционные настроения. Новый учитель из Вильно приехал, так у него тут же обыск устроили. В нашем училище заведующий — доносчик, продажная душонка. Короче, нашли у него запрещенные брошюры. Он когда-то кружок основал, и я слышала…
— Тебя ищут?
— Нет, кому я нужна. Если бы искали, уже бы нашли. Но все-таки лучше было уехать. И потом, что мне вообще там делать? Впустую жизнь проходит.
— Я надеялся, ты кого-нибудь найдешь.
— В нашей-то дыре? Учитель, про которого я говорила, Яцкович его фамилия, — симпатичный, умный. Прекрасный человек. Но его куда-то сослали. На нем много грехов. Реакция ужасная, жандармы по домам ходят. Им приказали искать литературу, а они и читать-то толком не умеют. Власть рушится на глазах.
— Она еще долго может продержаться.
— Долго? Александр, что с тобой? Откуда этот пессимизм? Наверно, не стоит этого говорить, но… Нет, лучше промолчу.
— Говори, говори.
— Зачем? Не хочу вмешиваться в твою семейную жизнь.
— Письмо, что ли, от нее было?
— Да. Кто такая Клара? А я-то считала тебя таким серьезным. Кубусь — чудо, но почему имя какое-то польское? Мама носится с фотографией, всем показывает. Она давно мечтала о внуке. Почему так хотят внуков? Совсем отсталые, как сто лет назад. А ты хорошо выглядишь. Я постарела, а ты помолодел.
— Сонечка, милая, ты не постарела. Для меня ты навсегда останешься моей маленькой сестренкой… Да, это правда, у меня есть подруга, — вдруг добавил Ципкин другим тоном.
— Зачем тебе это? А впрочем, не хочу знать.
— Сонечка, понимаешь, такое дело… Я не могу привести тебя домой… — промямлил Ципкин.
— Почему? Ну, не можешь и не надо. У меня есть несколько рублей. Сабина за что-то на меня сердится?
— Долго объяснять. Она вбила себе в голову всякие глупости. У нее полно капризов. Она не плохая, но немного странная, чудачка. Человек настроения. У нее и мать такая же. Поверь, жить с нами — это будет мучение.
Соня опустила глаза.
— Я думала, ты по крайней мере счастлив.
— Не то чтобы несчастен, но как-то тоскливо. Пилит и пилит. Не жизнь, а так, существование. Целый день сижу над цифрами, над письмами. По вечерам она никуда идти не хочет, подруг у нее нет. Может полдня просидеть и ни слова не сказать.
— Даже не могу тебе передать, что она написала. Дома был скандал.
— Когда письмо пришло?
— Недели две назад. Просто не верится, что это правда.
— Правда.
— И про ребенка?
— Наверно.
— Пойдем, а то мы встали посреди дороги, другим проходу не даем. Я думала, ты такой солидный, а ты, оказывается, совсем легкомысленный. В голове не укладывается. Но ты все равно мой брат, и я всегда буду тебя любить, даже если ты вором станешь. Папа не хотел, чтобы я уезжала, даже не попрощался. А вот мама все поняла. Она видела, как мне плохо. У нас в двадцать семь уже старая дева. Кумушки любят языком почесать, обливают грязью всех подряд. Ты не представляешь, какими злыми могут быть женщины. Но я-то не такая. Будто среди цивилизованных людей никогда не бывали. Если сидеть в болоте, конечно, запачкаешься… Что это?
— Трамвай.
— Откуда лошади знают, что надо идти по рельсам?.. Хочу работу найти, с ребенком сидеть или уроки давать. Слышала, тут все русский учат. Темнота не может стоять вечно.
— Вечно — нет.
— Может, тут есть меблированные комнаты или что-нибудь такое? В Киеве старушки курсисткам или гимназисткам комнаты сдают. С обедом, недорого. Потом, когда зарабатывать начну, сниму квартиру.
— Не бойся, на улице не останешься. Сонечка, хочу тебя кое о чем попросить. Ты уж мне не откажи.
— Попросить? Ты меня? С какой стати я должна отказать?
— Хочу тебя познакомить с моей… подругой.
Последнее слово Ципкин проглотил, как горячий кусок, и даже покраснел. Соня остановилась.
— Ты собираешься отвести меня к ней?
— Она умная и практичная. И комнату для тебя найдет, и уроки. У меня сегодня все равно времени нет. В воскресенье фирма закрыта и это, так сказать, наш день. В субботу тоже закрыта, но я работаю. Сегодня мы должны к теще пойти, нельзя с ней ссориться. А Клара постоянно спрашивает, как там Сонечка, как будто вы давно знакомы. Она человек открытый, даже слишком, всем рада. Было бы тебе лет семнадцать, я бы, наверно, побоялся тебя к ней вести, но ты уже взрослая, у тебя своя голова на плечах. Никто тебя там не съест.
— Не сомневаюсь.
— Она тебе поможет. Пока у нее поживешь.
— Как-то неудобно. Если мама узнает, ей это очень не понравится.
— А как она узнает? Эй, извозчик!