Шайндл всхлипывала, когда из спальни доносился плач ее малыша. Азриэл стоял, нахмурив брови. Он считал, что при таком расцвете антисемитизма, когда повсюду происходят погромы, ставить на тело ребенка еврейское клеймо — величайшая глупость. Но его мнения никто не спрашивал. В гостиной поставили кресло пророка Илии. На подносе лежали ломтики бисквита, стоял наполненный вином бокал. Азриэл надел ермолку и произнес:
— Благословен Ты, Господь, Бог наш, Владыка Вселенной, который освятил нас своими заповедями и повелел приобщить его к союзу Авраама, отца нашего!
И все ответили:
— Так же, как приобщился он к союзу, пусть придет он к Торе, и свадьбе, и добрым делам…
4
Так вышло, что пани Юстина Малевская, дочь Валленберга, на две недели забрала детей Ольги к себе на виллу в Биланов. Госпожа Беликова неожиданно обрела свободу. Азриэл собирался в Отвоцк к Мирьям-Либе, которой в последнее время стало значительно хуже, и предложил Ольге поехать вместе. Она согласилась не сразу. Вдруг они встретят там знакомых? А где они будут ночевать? Нет, она не пойдет на такую авантюру. Но у Азриэла были ответы на все вопросы. Шансов оказаться в одном дилижансе со знакомыми очень мало. В Отвоцке есть гостиница. Дорога займет часов шесть, не больше. Они выедут в восемь утра и в два будут на месте. В Отвоцке прекрасный воздух, а ни Ольга, ни Азриэл этим летом не были за городом. Почему бы не провести пару дней на лоне природы? Все-таки Ольга долго колебалась. Она считала их отношения грехом. Андрей перестал ей сниться, будто на том свете обо всем узнал. Она рисковала не только своим добрым именем, но и репутацией своих детей. Сначала она сказала «нет», но потом передумала. Она не привыкла все лето сидеть в городе и скучала по зеленой траве, деревьям, легкому ветерку и запахам лесов и полей. И конечно, ей хотелось побыть с возлюбленным и не скрываться от прислуги. Героини французских романов не останавливались ни перед чем, ехали на свидания куда угодно и отдавались любовникам в убогих грязных гостиницах, меблированных комнатах или даже в Булонском лесу. В конце концов, у Ольги нет мужа, она никому не изменяет. Она решила поехать.
Все прошло без помех. Азриэл взял в больнице отпуск на несколько дней. Шайндл после родов была слаба и не могла поехать. Утром, в четверть девятого, Азриэл сидел в дилижансе, который ждал пассажиров на Гнойной. Через пять минут появилась Ольга. На ней было недавно выглаженное платье и соломенная шляпа с зеленой лентой, в руках сумочка и коробка. Среди пассажиров не оказалось ни одного еврея. Ольга села рядом с Азриэлом. Погода стояла теплая. Переехали Пражский мост, и начались то ли городки, то ли деревни. Вдоль дороги сидели бабы с бидонами молока и корзинами, полными сыров, грибов и овощей. Перед казармами офицеры муштровали солдат. Во многих деревнях был базарный день. Где-то кружилась карусель, где-то крестьянские музыканты играли перед костелом в честь жениха и невесты, конские хомуты были украшены зелеными веточками. Крестьяне в окрестностях Варшавы — не то что православные из-под Туробина. Здесь мужик может заработать лишний злотый. За окном дилижанса проплывали хаты, крытые гонтом и даже черепицей. В шинках играли гармошки. В лавках продавали кожу, скобяные изделия, галантерею и мануфактуру. После деревень начались дачи, виллы с верандами и беседками. Сюда выезжали на лето русские чиновники. Шесть часов пролетели незаметно. Дилижанс вкатил в Отвоцк и остановился перед христианской гостиницей с рестораном. Азриэл показал паспорт, где Шайндл была записана как его жена. Но кто тут знает, что Ольга — не Шайндл? Все получилось так просто, что Ольга даже рассмеялась.
Им отвели номер наверху. В комнате с витражным окном было чисто и прохладно. Они пообедали, после чего Ольга пошла прогуляться, а Азриэл отправился к Мирьям-Либе. Сначала она жила в санатории, но потом сняла квартиру. Многие больные женщины снимали жилье и ухаживали друг за другом. Зимой дома стояли укрытые снегом, и приходилось расчищать дорожки лопатой. Зато воздух зимой еще лучше, чем летом. Пахнет сосновой хвоей и морожеными яблоками. Об Отвоцке рассказывали легенды. Бывало, что здесь у чахоточных вырастали новые легкие…
Каждый раз, приезжая в Отвоцк, Азриэл умудрялся заблудиться. Попробуй найди улицу, когда кругом лес. Вдруг посреди города натыкаешься на картофельные грядки или лужок с пасущимися коровами. После долгих поисков и расспросов Азриэл все-таки нашел нужный дом. Он открыл дверь и увидел Мирьям-Либу. Она лежала в кровати. На стуле стояли лекарства. Кроме Мирьям-Либы, в доме был только котенок, он сидел на окне и лизал лапку. С первого взгляда Азриэл понял, что Мирьям-Либа умирает. Ее лицо изменилось до неузнаваемости, золотистые волосы поседели. Шея казалась очень длинной, на ней появился кадык, как у мужчины. Улыбка больше походила на оскал, кожа пожелтела. Теми же остались только глаза. Азриэл, потрясенный, остановился на пороге.