— Тебя это тревожит? Хочешь, давай поговорим об этом.
Аннелиза пожала плечами и подошла к окну. Вокруг ее силуэта клубился серебристый свет луны, но лицо оставалось в тени.
— О чем говорить? Я тогда просто слишком много выпила.
— Почти все из нас употребляли алкоголь. Кто-то установил для себя твердые правила, сколько ему можно выпить, кто-то нет. — Помолчав, Джек медленно спросил, словно боясь ее спугнуть: — На той вечеринке случилось что-то еще?
— Если честно, у меня в памяти мало что осталось.
В нем вспыхнуло подозрение.
— Кто-то воспользовался твоим состоянием? Ты принимала наркотики?
— Не совсем так. По крайней мере, я так не думаю, — ее голос упал до шепота. — В тот день я стала женщиной.
Джек почувствовал, как его захлестывает ярость.
— Значит, кто-то все-таки воспользовался.
— Он, как и я, был не в состоянии рассуждать здраво, — остановила его гнев Аннелиза. — И поверь мне, он заплатил куда более высокую цену, чем я.
— Об этом узнал твой отец?
— И его отец тоже. Мало ему не показалось…
— Могу представить, — кивнул Джек. По крайней мере, он начал понимать, откуда у Аннелизы столько самообладания. — Почему ты мне об этом рассказала?
— Чтобы ты понял, почему с того дня я остерегаюсь пить алкоголь. — Она повернулась к нему. — И встречаться с мужчинами.
Такое признание на секунду выбило почву у него из-под ног.
— Что, совсем?
— Да.
— Но…
— В общем-то, мне никогда не хотелось этим заниматься. — Глаза девушки вспыхнули и засияли как две падающие звезды. — До недавнего времени.
От ее слов внутри у него поднялась целая буря. Страсть нахлынула подобно огромной волне, но Джек не мог заставить себя сдвинуться с места. Не мог воспользоваться ею так же, как какой-то подросток из ее юности.
— Аннелиза, я…
— Ты хочешь, чтобы я ушла?
— Ушла? Нет. Я всего лишь хотел предложить тебе провести эту ночь в соседней спальне, если ты этого хочешь.
— Я надеялась, что ты это предложишь. Но сейчас я понимаю, что во мне говорил страх.
— Страх? Но почему, если ты утверждаешь, что тебя не…
— Нет, нет… — Аннелиза покачала головой. — Но я правда ничего не запомнила, как это было. Зато я хорошо помню, что последовало после. Свое смущение, стыд, а потом, когда пошли слухи, я чувствовала такое унижение, что этого оказалось достаточно, чтобы навсегда потерять интерес к мужчинам.
— Навсегда?
— Пока я не встретила тебя, — честно сказала Аннелиза. Ее губы тронула греховная улыбка. — Я хочу тебя, Джек.
Аннелиза приблизилась к нему, покачивая бедрами, и от ее походки у Джека пересохло в горле. Она взяла лицо Джека в ладони и прикоснулась к его губам. Ее поцелуй был легче шепота, но от этого касания Джек опьянел быстрее, чем от алкоголя.
Он почувствовал ее руки на галстуке, а затем на своей рубашке.
— Я пока делаю все правильно? — прошептала она, отрываясь от его губ.
— Можешь не сомневаться, — подтвердил Джек. Его дыхание участилось. Понимает ли она, чего ему стоит позволить ей отдать инициативу в ее руки?
Аннелиза медленно расстегивала пуговицы его рубашки, ее платье тихо шуршало. Не отрывая от него широко раскрытых глаз, она сняла с головы фату и расстегнула молнию на платье.
Переливающийся в лунном свете и в танцующем пламени свечей шелк скользил по ее телу, дюйм за дюймом открывая кожу, покрытую золотистым загаром. Платье упало на пол, и все стихло. На Аннелизе осталось только кружевное белье.
Джек уже видел ее чулки, когда Мадам повалила их на землю, но он оказался совершенно не готов к тому, что предстало его глазам в эту минуту.
— Дальше я сам, — хрипло сказал он и, не дожидаясь ответа, посадил ее себе на колени и прижался к губам, вложив в поцелуй всю свою страсть и восхищение женской красотой.
Нащупав застежку под тяжелыми прядями, он освободил ее от лифчика. Аннелиза снова встала, помогая ему снять с себя остатки одежды. Увидев ее полностью обнаженной, в ореоле чудесных черных волос, залитую серебром лунного света, Джек на секунду потерял дар речи. Все, на что он был способен в эту минуту, — это смотреть на Аннелизу и пить ее красоту как божественный напиток.
— Пожалуйста, Джек, — прошептала она, — займись со мной любовью.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ее полумольба-полуприказ подействовали на него как сигнал к действию. Положив Аннелизу на лепестки роз, разбросанные на постели, он провел рукой по ее тонким ключицам.