Всю ночь я не могла уснуть. К утру я придумала по меньшей мере восемь правдоподобных и приемлемых объяснений для Романа Сигала, оправдывающих его как мужчину. К тому же, раздумывая над всем произошедшим за последние сутки, мне показалось, что с друзьями Романа что-то не так. Те ли это люди, за которых они себя выдают?
Утром, после общего завтрака, прошедшего в неловкой тишине, Роман уговорил меня прогуляться на верхней палубе. Он очень искренне извинился за то, что не сумел навестить меня в каюте прошедшей ночью, потому что срочные дела потребовали его присутствия на берегу. Он прибыл на яхту только рано утром. Я приняла его извинения и позволила ему поцеловать меня в губы.
ГЛАВА 12
Старинное поместье "Уэлслингтон Холл" было поистине великолепным образцом архитектурного искусства. Первый взгляд на это величественное здание заставил чувствовать меня путешественницей во времени, как будто я попала, преодолев на своем Range Rover невидимый порог в прошлое.
Поместье возвышалось над холмистой местностью, окруженной с востока, несмотря на потуги ранней осени, зеленой листвой и густым лесом, а западная стена замка нависала над морем. Эта стена была совершенно глухая и только на двух башнях по углам имелись площадки для наблюдения за акваторией. Фасад здания из красного кирпича олицетворял английский стиль строительного искусства, а детали в виде башен, балконов и готических арок придавали поместью атмосферу загадочности и величия.
Этот невероятный образец древнего зодчества мне был хорошо виден с высокой новой автострады, по которой я приближалась со скоростью семьдесят пять миль в час к месту рандеву, назначенному мне Романом Сигалом и определенном мне как место командировки в редакционном задании старым толстосумом Чарли Картером.
Въезд на территорию Уэлслингтон Холла охранялся вооруженным агентом частного охранного предприятия «Орион», о чем свидетельствовала специальная нашивка на рукаве черной униформы здоровенного парня, который лениво вышел из караульного помещения, увидев мою машину рядом с воротами. Он сверил мое имя со списком и велел поставить машину на стояночное место, обозначенное номером два возле главного входа в замок. Его колючие глаза профессионально оглядели салон Range Rover и я поняла, что никогда бы не решилась что-нибудь скрывать от этого человека.
На парковке не было ни одной машины, но я послушно въехала на второе парковочное место. Заглушила двигатель и поставила автомобиль на ручник. Не успела я вытащить ключ из замка зажигания, как увидела спешащего ко мне человека, одетого во фрак с закругленными полями. Воротничок его белоснежной рубашки стягивал узел черного галстука, брюки были серого цвета в тон с легкой жилеткой. Из-под рукавов безукоризненного фрака виднелись белые перчатки. Он был седоватым мужчиной лет пятидесяти в больших роговых очках на широком носу. Его толстые губы и смуглый цвет кожи подсказывал мне, что в крови дворецкого есть какая-то часть крови африканских рабов, завезенных английскими работорговцами в XVIII веке в Великобританию, ставшей на тот момент лидером атлантической работорговли.
Он ловко придержал дверь моего внедорожника и поприветствовал меня, сообщив, что предупрежден о приезде леди Эмилии. Он представился, назвав свое имя, больше походящее на кличку, Чак Чек.
Чак провел меня по дорожке из мраморной плитки мимо живописного фонтана к центральному входу замка. Пол просторного холла был выложен дорогой плиткой Pietra Firma LuxTouch, каждый экземпляр которой состоял из фрагментов черного агата. В центре каждой плитки был цветок из натурального перламутра.
Справа находилась деревянная лестница, ведущая на верхние этажи, выполненная в старинном стиле. На стене висели два портрета. Мужчины и женщины в старинных одеждах. Мне пришло в голову, что это, очевидно, древние хозяева этого замка. Под лестницей была дверь в библиотеку. Холл был украшен большим камином у противоположной от входа стены со стоящими рядом итальянскими креслами. Над камином – портрет Рембрандта и его жены Саскии. Высокие потолки были украшены причудливыми молдингами, придававшие холлу величественность, а большие окна позволяли проникать внутрь мягкому свету, создавая атмосферу уюта.
Чак Чек отвел меня в комнату, которую хозяин специально выделил для меня. Она была достаточно просторной. Главным предметом мебели здесь была огромная кровать с роскошным балдахином . Одна стена комнаты была сплошь из встроенных шкафов для одежды, шикарного бара и зеркала до потолка. На другой стене был смонтирован огромный плазменный экран. Здесь было только одно окно с красивыми дорогими шторами, но оно выходило в сад, и света в комнате было предостаточно. Для других случаев под потолком была огромная хрустальная люстра, не уступавшая своим величием своей сестренке из Большого театра в Москве.