Щеки и нос свободного художника имели красноватый цвет, видимо он уже успел приложиться к дармовой выпивке Романа Сигала.
Грейсон притворно вздохнул.
- У всех жены как жены, а у моей никогда голова не болит, - неуклюже пошутил он.
- Так заведите ей любовника, - посоветовала я и вышла на улицу.
ГЛАВА 13
- Какого черта Джон Грейсон клеится ко мне? – думала я раздраженно, вышагивая в сторону местной набережной, красиво подчеркнутой ограждением из камня с мощным и широким поручнем. Здесь были с любовью оборудованы спуски к воде, внизу виднелся небольшой песчаный пляж. Зона отдыха была выполнена в виде небольшой площадки, покрытой террасной доской. На набережной было достаточно много скамеек и диванов из лиственницы. Здесь даже были установлены цепные качели с видом на море. Оба лестничных спуска на пляж охраняли каменные львы с добродушными, но безжизненными глазами. Я подошла к стенке ограждения и облокотилась на парапет, глядя на спокойное море.
- А еще этот лысый карлик с необычайно завышенным самомнением, сунувшийся было ко мне практически в постель! Отчего симпатичная и великолепная во всех отношениях девушка привлекает таких явно выраженных уродов? Зачем я здесь? Ведь не из-за одного же мимолетного поцелуя на той дорогостоящей лодке с банальным названием «морской роман»?
Поразмыслив как следует, я все же вспомнила цель своего пребывания здесь и нашла, что слишком требовательна к окружающим людям и больна ожиданием счастья. Похоже, мне надо серьезно пересмотреть свои желания. Нужно просто отдохнуть, совмещая работу с приятным времяпровождением, хотя в предложенной компании это будет сложно. Что я себе такое придумала? Каприз какого-то русского миллионера я приняла за искреннее увлечение, а его совершенно случайный и даже вынужденный поцелуй за знак, указывающий на перспективы развития так и не сложившихся отношений.
К тому же мне опять показалось, что так называемые друзья Романа выглядят быстрее наемными сотрудниками, чем людьми, имеющими общие интересы и личные привязанности. Развить эту мысль мне помешал звук хлопнувшей двери подъехавшего к замку автомобиля. Это был «Мерседес». С озабоченным видом Степан Ижевский, поблескивая своей обширной розовой плешью, будто преследуемый роем обиженных пчел, стремглав помчался в сторону замка и вскоре скрылся из вида за величественными в два человеческих роста дверями.
Я всегда задумывалась, разглядывая древний интерьер, какого черта средневековые строители устраивали такие огромные двери?
Загадка высоких дверей одно время очень меня занимала. Во многих европейских странах, включая Россию, сохранились старинные здания с огромными, высотой в несколько человеческих ростов, дверьми. Исследователи по сей день ломают голову и выдвигают многочисленные версии, кому и зачем нужно было строить здания с такими проемами. Когда я спросила об этом свою подругу Еву Мендельбойм, она с присущей ей безалаберностью ответила, что так делали для красоты. Ей было до «фени», что здания во все времена строились, прежде всего, на практических, а не эстетических принципах, и подобные дверки создавали бы множество проблем - от самого закрытия таких дверей маленькими, по отношению к ним людьми до вопроса увеличенных расходов на обогрев здания с такими проемами в холодный период. Вторая ее версия была и вовсе фантастической. Ева на полном серьезе заявила, что высокие двери создавались для того, чтобы всадники той поры могли заезжать в здание, не слезая с коней.
- На кой черт нужно было заезжать средневековым всадникам на лошади внутрь здания, тем более, что некоторые из таких зданий служили храмами? – в негодовании спросила я ее.
Ева пожала плечами.
- Может быть, тогда мода такая была или правила архитектуры.
Потом она внимательно посмотрела на меня и, вылупив свои голубые, как сама невинность, глаза, воскликнула:
- Эмилия! Я поняла! Это все-все объясняет: в тот период на Земле жили великаны!
Я опять посмотрела на море и с тоской вспомнила уютный лондонский кабинет моей подруги в ее фитнес зале и потные атлетические тела завсегдатаев-мужчин.
Я любовалась прекрасными видами и совсем не заметила, как ко мне переваливаясь с одной ноги на другую, словно слон на диете, подошла Драгунская. Она была в зеленой, похожей на маскировочную сеть для тяжелого танка, перфорированной футболке и ужасной, такого же цвета тактической панаме. Ее наряд дополняли широченные кюлоты ниже колен и ядовитого цвета аквашузы.
Писательница, дыша, как только что выигравшая с большим трудом скачки лошадь, оперлась на парапет, и я рефлекторно отошла на шаг назад, опасаясь обрушения ограждения. К счастью, мастера строившие набережную, не были мигрантами из афганских кишлаков и таджикских аулов.