Меня такое зло разобрало. Ухватил веревку, на которых гробы в могилу опускают, да так врезал ей с размаху, что волком взвыла. Не успела понять и опомниться, еще добавил. Вмиг проснулась и протрезвела, хотела убежать, но не тут-то было. Сбил с ног и вламывал дочерна. Не слушал вопли. Потом сторожа поднял, окатил холодной водой. А когда в себя пришел, выругал. Да так, что взмолился, слово дал на Верку не смотреть. Но я на другой день нашу уборщицу привел. Отозвал из отпуска, оборвал отдых. Хорошо, что она никуда не уехала. Верку из морга под зад коленом выкинул.
— Значит, нынче их некому осквернять? — усмехнулся Бронников и спросил: — Ну что ж теперь с ней делать? Она уже приметила мужиков напротив. И если доберется туда, это будет цирк!
— Юр! Все понимаю, но она больная. У нее сдвиг. Когда и как это случилось, не знаю. Она не понимает родства. Ведь Толика возненавидела за то, что тот ничего с ней не утворил. Но ведь пацан умный — он если б мог, и то не полез бы на сестру. А она не понимает. По ее убеждению, если у мужика все на месте, он должен пользоваться этим всякую минуту.
— Ну, к отцу и к тебе не лезет! Ко мне не приставала, — не согласился Юрий Гаврилович.
— Мы с отцом ее колотим, потому нас она ненавидит люто и боится. А насчет тебя — не спеши и не зарекайся!
— Чур меня! Чур! Только не такое! — вздрогнул Бронников.
— Она непредсказуема, чем и опасна! Лжива! Я испытал с ней столько бед, что, случись с ней плохое, на жалость сил и тепла уже не осталось. Сколько раз я отнимал Верку у толпы разъяренных матерей и жен, когда девку собирались разнести в клочья. Конечно, не без причины. Может, и зря спасал. Верил, что сумею переломить. Но ни хрена не получается, кроме позора, стыда и сожалений. На кого мы тратим силы и здоровье? — Устало опустились плечи человека. Он глянул в окно и ахнул. Громко заматерившись, указал на водосточную трубу на мужском корпусе. По ней с кошачьей легкостью подкрадывалась к окну Верка. — Сука! — бросился к двери, дрожа от ярости.
— Ленька! Стой! Она не влезет! Решетки приварены. Все бесполезно. Иди, посмотрим, что будет дальше? — позвал главврач.
Сидоров вернулся к окну. Он вцепился в подоконник так, что пальцы рук побелели.
Верка медленно карабкалась вверх. Из окон корпуса за ней следили больные. Первым не выдержал Петухов. Позвав двоих санитаров, сам тоже побежал к водосточной трубе, прихватив пару одеял. Девчонка уже ползла по выступу, цепляясь за решетку окна. Но та не поддалась. Верка дергала ее со всех сторон. Изнутри девку подбадривали больные мужики.
— Вера, вернись! — услышала она крик снизу. Увидела Петухова, сморщилась, скорчила свиное рыло и осторожно поползла к другому окну.
Бронников не выдержал и бегом бросился из кабинета на помощь Петухову. Следом за ним выскочил Леонид Петрович.
— Верунька! Прыгай! Поймаем! — держали наготове одеяла санитары.
— Вера! Вернись! Зачем тебе они? — звал Иван, но девка даже не смотрела вниз и настырно лезла к окну. Вот она снова вцепилась в решетку, встала в полный рост, дернула решетку на себя, та даже не дрогнула.
— Твою мать! — злилась она и ударила кулаком по решетке.