Скотт вынес мусор. Подумал, следует ли ему вытащить фото Ремембер-Хаус из рамы и разорвать. Потом пожал плечами. Забудь об этом. Мусорный грузовик подъедет через час.
Вчера на слушании он просил юриста Вивиан, Леонарда Веллса, заняться ее состоянием и утверждением завещания. Теперь, когда судья обелил его, ее семья не сможет препятствовать передаче наследства. Веллс рассказал, что ему придется продать недвижимость, чтобы уплатить налоги. Правительство определенно хочет отобрать у людей деньги.
Наверное, независимо от наследства, все так чувствуют, подумал Скотт.
Он выехал из гаража и объехал вокруг дома. Помедлил немного, потом нажал на акселератор.
— Прощай, Виви, — громко сказал он.
89
Утро во вторник они провели на пляже, только втроем. Они принесли манеж для Ханны и держали его под зонтом. Адам лежал на солнце и читал газеты. У Менли были в сумке журналы, но она принесла и немного бумаг из папки Фоби.
Бумаги были перевязаны резинкой и находились в полном беспорядке. У Менли создалось впечатление, что с развитием рассеянного склероза исследования Фоби становились все более беспорядочными. Казалось, будто она просто собирала материал и запихивала его в папку. Там были даже рецепты, выписанные несколько лет назад из «Кейп-Код Таймс», связанные с историей ранних колонистов.
— Трудное положение, — прошептала она.
Адам поднял голову.
— Что?
— Самые последние записи Фоби. Они датируются около четырех лет назад. Очевидно, тогда у нее начались настоящие трудности. Как жаль, она, должно быть, понимала, что теряет память. Многие из ее записей такие невнятные.
— Дай посмотреть, — Адам просматривал бумаги. — Вот интересное.
— Что?
— Здесь описывается это место. Лейн рассказывала мне, что его назвали Ремембер-Хаус, потому что во время шторма дом словно превращается в орган. Звук, который получается, когда дует ветер, напоминает чей-то зов «Рремммеммбе».
— Это же рассказывала мне Джен Палей.
— Согласно вот этому, они обе ошибаются. Копия городской записи от 1705 года. В ней регистрируется рождение ребенка капитана Эндрью Фримена и его жены Мегитабель, дочери по имени Ремембе.
— Имя ребенка Ремембе?
— Взгляни. Вот городская запись от 1712 года. «Означенная собственность, известная как Никквенум, жилой дом, движимое имущество и участок земли, ограниченный с востока берегом или скалой до морской воды, с юга землей Инсайна Виллиама Сирса, с юго-запада землей Джонатана Кровелла и с севера землей Амоса Никерсона, волей капитана Эндрью Фримена были завещаны его жене, а в случае ее кончины, детям. Так как его жена Мегитабель скончалась до его смерти, единственным наследником является их дочь Ремембе, записанная рожденной в год одна тысяча семьсот пятый от рождества нашего Господа. Местонахождение означенного ребенка неизвестно, поэтому жилой дом, известный как Ремембер-Хаус должен быть продан в счет налогов».
Менли вздрогнула.
— Мен, что с тобой? — резко спросил Адам.
— Ничего, просто эта история об одном из первых поселенцев в конце семнадцатого века, о женщине, которая понимала, что умрет после рождения ребенка и велела назвать дитя Ремембе, чтобы она всегда помнила ее. Интересно, Мегитабель знала об этом? Она могла подозревать, что потеряет свое дитя.
— Тогда, если мы все-таки купим этот дом, может, лучше вернуться к первоначальному названию. Ты имеешь представление, что означает Никквенум?
— Это индейское слово, по сути значащее «Я иду домой». Во времена первых поселенцев, если путник шел через враждебную территорию, ему стоило только произнести это слово, и никто не препятствовал его продвижению.
— Ты, должно быть, узнала это во время своих исследований?
Так ли это, подумала Менли.
— Я пойду немного поплаваю, — сказала она. — И обещаю не заплывать слишком далеко.
— Если будешь тонуть, я спасу тебя.
— Надеюсь на это.
В час тридцать она подбросила Адама в Барнстейблский аэропорт.
— Вот и опять я уезжаю, — сказал он. — Вернусь в четверг, и мы начнем настоящий отпуск. Никакой работы. И если я присмотрю за ее высочеством, ты будешь валяться на пляже и заниматься работой?
— Спрашиваешь!
— Мы попросим Эми отпустить нас пару раз пообедать.
— Одни, я надеюсь.
По пути из аэропорта Менли решила заскочить в Истем, чтобы еще раз посмотреть на дом Тобиаса Найта.