Что—то защекотало шею. Я провел рукой по простыне и нащупал пальцами длинный волнистый каштановый волос. Откуда он здесь? В доме живут одни седые старики, да и я коротко пострижены русый паренек. Я рассмотрел волос, скорее всего он принадлежал женщине и хранил в себе интересную загадку для меня, мне предстоит разгадать ее. Я не припоминал чтобы у кого—то из местных вообще были такие длинные и каштановые волосы. Деревню населяли одни старики. Это я сейчас вспомнил отчетливо. А вот кто может быть обладательница этого волоса? Невозможно представить чтобы я встретил здесь кого—то и сразу затащил в кровать, вообще не в моем духе, невозможное такое с мной представить, да и хозяева избы тут же за стенкой на печке спят. Да как я вообще о таком думаю! Бред.Что за дурацкие мысли. Я скинул волос на пол, он еще не сразу хотел слететь с руки, прилип к пальцам, пришлось схватить его другой рукой и раскрыть ладонь. Он медленно точно перышко опустился на пол. У меня другие заботы, подумаю об этом позже, как голова пройдет. Тем более боль постепенно начала стихать, невидимые ладони разомкнули свой коварный захват. Я встал, оделся и вышел в пустой зал.
С улицы раздавались голоса и скребущие звуки, хозяева расчищали снег. Я выглянул в окно: Надя и Коля с раскрасневшимися от мороза и тяжёлой работы лицами убирали выпавший за ночь снег с дорожки у дома широкими пластиковыми лопатами. Я потянулся, головная боль практически стихла, оставляя за собой легкую тошноту. Есть совсем не хотелось, поэтому я поставил чайник на печь и плеснул заварку из чайничка на столе в кружку. Выпил горячего чаю и немного ожил. Надо продолжить свою работу и опросить жителей другой половины деревни. Завтра ведь уже уезжать.
— Утро доброе! — громко крикнул я хозяевам, когда вышел на крыльцо избы.
— Доброе! — хором ответили мне они.
— Я вчера вас не дождался, устал и лег спать. Что—то случилось, вас так долго не было?
— Конечно, небось по всей деревне вчера убегался, — улыбнулась Надежда и отвлеклась от работы, облокотившись на лопату, — мы с Федором за продуктами ездили, да машина на обратной дороге в снегу увязла, еле вытащили.
— Хорошо что вытащили. Не подскажите, где Варвара живет? Я вчера с всеми пообщался кого вы упоминали кроме нее.
— Какой ты прыткий, а живет она от нашей калитки налево через три дома. Двор у нее с забором из зеленой сетки, не пропустишь.
Надежда махнула рукой в сторону дома Варвары и продолжила ловко сгребать снег размашистыми движениями. Я поблагодарил старушку и побрел по дороге к дому Варвары. Мороз не унимался со вчерашнего дня. Было все так же холодно. Мне уже надоело страдать от этой стихии. Да и беспокоило прибавившееся к этому раздражению навязчивое чувство что я что—то или даже кого—то забыл. Я снова и снова прокручивал события минувших дней: как купил билеты, как собрался и приехал сюда, как нас встретил Федор. Нас. Почему я подумал “нас”? Если приехал сюда в одиночестве. И о каком “нас” вообще речь? Я же живу один. Я встал как вкопанный от одной этой мысли. В моей душе она воспринималась с каким—то протестом и отторжением. Еще волос этот. Такого красивого знакомого цвета. Откуда он взялся? Я протер замерзшее лицо ладонью. Начинаю сходить с ума. Проклятый этот чистый морозный воздух.
Сегодня яркое голубое небо затянула хмурая пелена серых облаков. Исчезли игривые отблески солнца в кристаллах снега, они сменились серыми и бурыми красками. Над деревней вместе с низкими облаками зависла мгла. Все краски зимы ушли, остался только лютый, пронизывающий мороз. Я брел, перемешивая снег ногами пока моему взору не предстал забор с желтыми столбами и натянутой между ними зеленой сеткой рабицей. Дом Варвары. Сама женщина в платке на голове необычного для этих мест зеленого цвета c узором из ромашек и в шубе пыталась открыть заевшую калитку.
— Давайте я вам помогу! — обратился я к ней и сразу кинулся счищать ногой снег со стороны улицы, который и не давал калитке открыться. Затем резко дернул ее и смог открыть.
— Ой, спасибо тебе добрый человек! — всплеснула руками обрадованная старушка. Я посмотрел еще раз на ее платок, очень знакомый цвет. Кто—то носил одежду похожего цвета из моих близких, какая—то женщина. Может мать?
— И откуда у нас такой жених красивый появился? — спросила тем временем женщина.