Боясь пошевелится, Тамари судорожно сжимала переданный ей тайком листочек. Почему-то ей было важно прочитать послание. Она просто знала – это очень важно. И чтобы случайно не потерять его во сне – тихонько засунула листок под подушку.
Спустя какое-то время Тами поняла, что ей не выбраться из объятий демона. Он не только не убрал свою руку, а словно для верности еще и ногой пригвоздил ее.
***
Затихшая под его руками женщина не ввела его в заблуждение – Грант знал, что она не спит. Две обжигающе холодные слезинки упали ему на руку. Он не шевельнулся и ничем себя не выдал. Несчастный судорожный вздох – и слезинки просто градом покатились из ее глаз. Тами так отдалась горю, постигшему ее, что просто не слышала судорожного вздоха и не почувствовала, как могучие руки ослабили хватку. Она горько оплакивала свою жизнь. Он просто растоптал ее. Он пленил ее. Она хочет все бросить и снова скрыться. А вторая половинка так хочет, чтобы ее любили, заботились…Так хочет остаться...
Он ничуть не сожалел о случившемся этой ночью. Он сделал то, что должен был сделать. То, что так хотел сделать с тех самых пор, как нашел ее. Он слушал ее судорожные всхлипы – а сам думал, как залижет поутру ее раны. А затем наслаждался ее тихим сонным дыханием – и был уверен – она больше не будет плакать по ночам. Только ОН – ее лекарь, и ее палач !
И тихое ее бормотание сквозь сон - воспоминания о ее счастливом прошлом – голубой домик, сад, речка, бабуля – словно записывал, запоминал Грант. И ни одного упоминания о мужчинах… И его отпустило. Он понял, что держит в руках свое счастье.
- Я превращу твой ад в рай, - думал демон.
- Это все у тебя будет, милая. И беседка с … как их там.. синими .. колокольтами. Спрошу завтра у мамы – что за цветы такие диковинные? И бабуля – черт знает , кто такая – но я тебе ее доставлю. А дом – да перекрашу завтра же замок в голубой. Или любой другой цвет… Все для тебя , - и заботливо укрыл ее шелковыми простынями.
Глава 24. Взаимность.
Спустившийся рано утром Грант рассчитывал, что сможет покинуть замок незамеченным. Да не тут-то было.
Все члены семьи сидели за уже накрытым к раннему завтраку столом – и вопросительно глазели на него. Даже Десмон присутствовал – правда, он спал у камина – заботливо укрытый мохнатой шкурой.
Мать молча и гневно отвернулась. Отец озадаченно смотрел на него. Даже Рагнар выглядел смущенным. Присутствующим явно было неловко, и как-то неуверенно откашлявшись, Ульфик изрек:
- Она, конечно же твоя, но калечить-то зачем?
- Внук, она ж тебе едва до плеча достает, - и укоризенно покачал головой Рагнар – Тамари за столь короткое время уже стала его любимицей.
Грант , стараясь не выдать замешательства, невозмутимо смотрел на родственников. И только тут он заметил у деда синевший под глазом огромный синяк. Который, кстати, удивительным образом гармонично смотрелся с его , симпатично-фиолетовым носом.
- Это кто ж тебя так, дед?- родственники сконфуженно заулыбались, а дед заерзал.
- Я , между прочим, за девочку переживал, - огрызнулся он на насмехавшихся родственников, и положил перед Грантом дорогую костяную пуговицу. Грант внимательно присмотрелся – и тотчас вспомнил – такие пуговицы пришиты к гульфику его собственных штанов. Он все-еще непонимающе оглядывался.
- Вылетела из твоих покоев, - словно это все объясняло, обвиняюще приосанился Рагнар.
- Ага, прямо в замочную скважину , - ухмыляясь, добавил Ульфик.
- И сразу в глаз, - уже не сдерживала задорного хохота Мариэлла.
- Так ты подсматривааал! - Грант все понял и разъяренно повернулся к деду, а тот , отчаянно пытаясь избежать нахлобучки от внука, кивнул на нечто возле камина.
- Вот!
- Ага, - подтвердил Ульфик.
- Это оставил Урласс. После того, как ты … эээ… после того , как вы ушли. – Объяснила Мариэлла и осуждающе добавила:
- Он был очень рад всему, что увидел и услышал. Это он так сказал. И оставил это для Тамари.
И четыре демона с опаской и интересом подошли к небольшому ларцу. Грант захотел поднять его, да не смог – ларец словно прирос к полу. А рядом бушевали три йоля. Вернее , бушевал один – самый маленький, а двое остальных , уже изрядно устав, пытались его сдерживать. Туча шипел, искрил и бросался на ларец, словно там сидел его кровный враг.
- Неприяяятно пахнеет, - прошипел Йошка.
- Просссто воняет, - согласился с ним Морок.
***
Тамари проснулась от того, что скрипнула дверь. Это ушел Грант. Открыла глаза и воспоминания о прошедшей ночи просто затопили ее. На груди еще горел след от властной ладони, живот и прелести ее ныли и болели. А вот "жирная точка " на попе совсем не чувствовалась. Это было скорее громко, чем больно. И обидно. И она снова была готова разрыдаться – тело ее просто визжало от нанесенной обиды, а сон, вместо кошмаров, предательски принес ей ласковые слова и обнадеживающие обещания. Да уж, приснится, так приснится.