Тихо сидела старая мексиканка и только слеза покатилась по морщинистой щеке.
- Он не пожалел свое дитя, не пожалеет и чужое, - только это и промолвила мамми.
***
В самой большой комнате в белом доме уже убрали всю мебель. Только большой овальный стол остался стоять посередине. Пока один мужчина привязывал к ножкам стола кожаные, обшитые нефритовыми пластинами ремни – другой рисовал на деревянном паркете пентаграммы. Третий – расставлял и зажигал свечи. Кто-то готовил старинные книги. Каждый знал и делал свое дело.
Высокий седой старик, облаченный в длинный темный плащ, внимательно оглядел приготовления.
- Запечатайте окна и двери – могут прийти другие демоны. – велел он. Его слушались беспрекословно.
Тяжело шагая, он отправился в комнату , где спала девочка. Доски стонали и плакали под его ногами. Маленькая, худенькая, золотоволосая. Под закрытыми глазами залегли глубокие синяки. Девочка металась во сне и жалобно звала маму. И снова маму. И опять…
- Я не мог ошибиться, - Константин снял повязку с обожженной руки. На ладошке, совершенно отчетливо проступил ожог в виде ящерицы. Рана затягивалась на глазах, но оставалось еще багровое пятно.
- Ну что ж, в путь.- И не по-возрасту легко подхватил девочку на руки и вынес из комнаты.
Мягко и аккуратно, словно сожалея о происходящем, он уложил ее на стол. Привязанные нефритовыми ремнями руки и ноги словно пригвоздило к столу. И только голова металась, разбрасывая во все стороны, словно языки пламени, волосы.
- Глаза закрыты, - проговорил один.
- Не хочу видеть ее глаза, - почти прошептал Константин и остальные с пониманием закивали.
Мужчины дружно запели какие-то тексты, время от времени прерываясь.
- Как твое имя? –задавали один и тот же вопрос
- Мама! – звала в ответ девочка.
- Сильная, - прошептал один. И ему встревоженно кивнул другой. И нервно начали поглядывать на двери и окна остальные. Там сгущалась тьма. Что-то выло, лязгало, бесновалось. А ящерица на камине зашевелилась, задвигалась, и темной тенью поползла к столу с пленницей …
***
Сандро вольготно развалился на огромной кровати. В одной руке он держал баночку с пивом, другой теребил каштановые локоны красотки. Его старая знакомая весьма благосклонно приняла его ухаживания, и сейчас, лежа в ее постели они отходили от жаркого секса. Время от времени он представлял себе на этом месте другую девушку. Но в конце концов, - решил он, - хорошо, что отец выгнал его на эту ночь. А то он не сдержался бы, - и он вздрогнул – острый язычок проложил дорожку от пупка к его соску. Красотка захихикала, а Сандро чуть не сбросил ее с кровати. Соски – это его антиэрогенные зоны. И он безжалостно расставался со всеми, кто посягал на них. А расставался он со всеми своими подружками. Больше, чем на два свидания, его не хватало. В коридоре стукнула дверь и раздались шаги, голоса.
- Ты говорила, дома никого не будет? – лениво спросил он, а красотка уже натягивала шелковый халатик и выходила.
Сандро воспользовался ее отсутствием, и быстро натягивал штаны.
- Пора уезжать, - думал он.- Скучно, на ночь меня не хватит.
Красотка вернулась бледная и испуганная:
- Там… Твой отец… Вы что, демона поймали?
- Ты что, перегрелась?
- У вас там.. – и она передала ему услышанную только что новость.
- Что за ерунда. Хорош чепуху городить, - и он обиженный вышел вон.
Но выехав на ночные улицы, Сандро понял, что происходит что-то неладное и поднажал газу. В полной тишине ревел мотор байка, фары разрезали ярким лучом темноту. Возле отцовского дома казалось, что темнота была особенно густой. Или это он уже себя накрутил?
Сандро открыл дверь и только переступил порог – словно обжогся. В груди вспыхнул и погас огонь, оставив жгущую дорожку. За спиной бесновалась тьма.
В центре, в кругу темных фигур, ярким пятном выделялась метавшаяся в дурмане девочка. И звала маму. Сердце так запекло, что невозможно было дышать. Больно было смотреть на малышку. Прямо напротив парня, у изголовья девушки, пристально глядя ему в глаза – стоял отец. Стоял и совершал свой обряд.
И все поплыло у него перед глазами. Он вспомнил все. Вспомнил то, что услужливая память затолкала в самый дальний угол его мозга и надежно заперла там на ключ…
Двадцать лет назад, маленький белокурый мальчик прокрался мимо заснувшей няньки и тихо зашел в большую комнату. В комнату, где прочно плененная на каком-то постаменте, в окружении темных фигур, металась в агонии его мама. А в изголовии у нее – так, чтобы не видеть умоляющих глаз,- стоял отец.
- Пощади! – шептала мама. – Пощади! – громом отдавалось в детском мозгу. Огромные от боли и страдания, темно-синие глаза молили о пощаде того, кто не пожалел ее сына. Того, кто предал ее и ее любовь к нему... И в тот момент, когда маленький мальчик, выронив из рук плюшевого кролика, закричал "Мама!!!" – тело юной женщины вспыхнуло адским огнем. Тем самым, который сейчас горел внутри него и выжигал все на своем пути…