За это время я успела осмотреть зал: видимо, это помещение использовалось в основном для званых балов и ужинов, если, конечно, змеи их устраивают. Стол был уставлен различными блюдами, будто ждали целую толпу гостей, но накрыт был только на два прибора. Осознание, что мне придется провести несколько часов в компании одного только Омергейра, заставило меня в очередной раз вздрогнуть. Я подошла к окну, из которого открывался прекрасный вид на сад и близлежащие окрестности. Я уже долгое время не была на свежем воздухе, и меня безумно тянуло наружу. Помещение располагалось не очень высоко, и на окнах не было решеток, и мне в голову пришла замечательная идея – выбраться отсюда из окна. Но тяжелые оконные ставни, добротно сделанные явно ответственными мастерами, никак не хотели поддаваться моим усилиям. Я с остервенением дергала их в разные стороны, но они оставались неподвижны. За этим занятием я не услышала, как царь вернулся.
- И что же ты собираешься делать? – раздалось над моим ухом.
Внутри меня все похолодело. Обернувшись, я увидела, что он вернулся не один. За ним стоял мужчина в латах, который побелел от страха. По выражению его лица, было ясно, что он в чем-то провинился и теперь его ждет расправа хозяина. В том, что она будет весьма жестокой, я не сомневалась ни капли.
- Хочешь посмотреть, что я делаю с теми, кто не исполняет мои приказы? – продолжил он, от его тона я испуганно вжалась в подоконник. – Что молчишь?! – он перешёл на крик. – А что, если мне вырезать твой язык и отдать его на съедение волкам, за ненадобностью? – Омергейр сжал мое плечо и схватил пальцами за подбородок, впиваясь ногтями в мою кожу. – Смотри, девка!
Его глаза начали в очередной раз менять цвет, и когда они стали прозрачно-голубыми, мой мучитель свирепо посмотрел на провинившегося воина. Тот не успел, и вскрикнуть, как начал превращаться в камень.
- Вот так бывает со всеми, кто смеет меня ослушаться, – он злобно рассмеялся, когда метаморфоза окончилась. – А теперь, мы можем приступить к обеду, – царь окликнул слуг, чтобы они убрали молчаливую статую, бывшую еще минуту назад живым человеком из плоти и крови.
Он отпустил мое плечо и направился к обеденному столу, я медленно засеменила за ним и молча уселась на свое место, Омергейр тут же уселся напротив меня. Увиденное заставило меня распрощаться с мыслями о прогулке и напрочь отбило охоту попробовать убежать.
Мы долго ели в тишине, пока он наконец-то не решил заговорить:
- В чем дело? Ты так напряженна, – он улыбался, как ни в чем, ни бывало и ласково, насколько это слово вообще к нему применимо, продолжил. - Не волнуйся, я просто решил показать тебе, на что я способен. На самом деле, я сейчас подумал, что неважное начало выходит у наших отношений. Думаю, мне стоит попросить у тебя прощения за то, что был так груб с тобой, больше этого не повторится.
Преодолевая ужас и отвращение, я подняла на него глаза. Все вышесказанное не особо вязалось с его предыдущими поступками, и было весьма подозрительно. Хотя, этот тип сам по себе был подозрителен, с его поступками или без них. Он выжидающе на меня уставился, его радужки быстро меняли цвет с желтого на зеленый. Я снова вспомнила тот ярко-голубой цвет и лицо несчастного парня, обреченного на верную гибель, и вздрогнула.
- Да, конечно, - ответила я невпопад и запихнула в рот кусок жареной утки, чтобы мне не пришлось что-то еще говорить, хотя еда не лезла в горло.
Но, очевидно, ему не особо была важна моя реакция, потому что он продолжил источать любезности:
- Я уже говорил, что ты прекрасна в этом платье? Нет? Его шили специально под тебя мои портные. Оно прекрасно оттеняет твою кожу.
- Ну да, оно прекрасно оттеняет цвет моих синяков, - резко ответила я.
- А ты с характером. Понимаю теперь, что этот жалкий принц в тебе усмотрел.
- Не думаю, что эта та тема, которую я хотела бы обсудить, да еще и за столом.
- Какая моя будущая супруга, - он намеренно выделил голосом последнее слово, проговорив его с едва сдерживаемой насмешкой, - необщительная. – Он встал из-за стола и приблизился ко мне, так, что я ощущала его мерзкое обжигающее дыхание на своей щеке. – Но придется тебе, моя любовь, свой характер усмирить, иначе жизнь со мной будет ой какая тяжелая, – он наклонился и прикусил нежную кожу моей шеи, что заставило меня взвизгнуть.
- Не трогай меня, мне противны твои прикосновения! – закричала я, совершенно забыв, с кем имею дело. Сейчас меня переполнял только праведный гнев с примесью отвращения. На его фоне я совсем потеряла всякую осторожность. – Ты мне противен! Ненавижу тебя и твой чертов замок! Ненавижу за то, что ты со мной сделал! – я была на грани истерики, и мое поведение заметно взбесило царя.