- Ты меня сегодня ужасно раздражаешь, ты это знаешь? – прорычала я, ковыряя ножом ни в чем неповинное яблоко, как ребенок, не знающий чем себя занять. – Вот прямо до зубовного скрежета.
- Да? – выдал он мне не совсем внятный ответ, не отрываясь от своей книги, заставив меня еще больше разозлиться.
- Да! – я воскликнула и с яростью швырнула нож на стол, который, недовольно звякнув о тарелку, отскочил в сторону.
- Очень увлекательно, - прокомментировал мое поведение Омергейр и продолжил свое беззаботное чаепитие, переведя свой взгляд на окно, которое находилось прямо за моей спиной.
Его взгляд сквозь меня распалил мое утреннее плохое настроение еще больше и, я, бросив вышитую салфетку в кресло, встала и направилась к выходу из столовой.
- Раз тебе так интересен пейзаж за моей спиной, то я оставлю вас наедине, – и я выскочила за дверь, чуть не сбив с ног несущегося с подносом слугу. От моего взгляда тот нервно сжался и стал рассыпаться в извинениях, уступая мне дорогу. Не удосужившись даже кивнуть ему в ответ, я лютой фурией пронеслась дальше по коридору, мечтая уничтожить все на своем пути.
Этот чертов эгоист откровенно меня игнорирует! Это длится уже несколько дней и приводит меня в ужасное бешенство, как можно заметить. Уже тошнит это его холодной, вечно недовольной царской рожи без единой эмоции. Мамочка в детстве говорила, что замужество это такое счастье, такая радость. Но, почему-то, сейчас мне видится только обратное, а мы пока всего лишь помолвлены. Ну, ничего, я ему еще покажу, как мною пренебрегать!
Понемногу успокаиваясь от этой мысли, я уселась на кровать в своей комнате и вспомнила, что так и не позавтракала. Опять придется тайком совершать набег на кухню. Немного повалявшись на кровати с книгой, из которой я не прочла ни строчки, я пришла к заключению, что безумно проголодалась и, благоразумно решила, что никакой мужчина не достоин моей голодной смерти, тем более что она не будет даже оценена.
Мелкими перебежками по знакомой дороге, я добралась до кухни, стараясь пробраться туда так, чтобы меня никто не заметил. Оказавшись у своей конечной цели – широкой деревянной двери на первом этаже, я с облегчением вздохнула. Снова пронесло.
В кухне стояла невыносимая жара. Кухарка – плотная розовощекая женщина увлеченно замешивала тесто. Я вздохнула: мне бы так хотелось прикоснуться к нему, помочь ей. Я так истосковалась по таким банальным и бытовым вещам.
Я взгромоздилась на деревянную лавку и подогнула под себя колени, длинная юбка светло-голубого сатинового платья чуть приоткрыла носы моих туфель без каблуков. Кухарка, наконец-то, соизволила обратить на меня внимание и сейчас смерила меня ехидным взглядом, прекрасно представляя, что произошло сегодня утром. Дворцовые новости разносятся очень быстро…
- Я голодна, - нагло заявила я, делая вид, что не заметила ее усмешки.
- Вашему Благородию не было достаточно того, что я приготовила на завтрак? – ответила она мне в том же тоне.
Да кто ей позволил так со мной обращаться?
- Нет, просто ваш омлет мне не по нраву, - стиснула я зубы. "А если честно, то он – полнейшая дрянь" - добавила уже про себя.
Продолжая усмехаться, она наложила мне полную тарелку какой-то каши с овощами, и я с удовольствием набила рот ею. Мое недовольство вмиг испарилось, и я стала без остановки болтать о том, какие же, все-таки, мужчины глупые и подлые существа, и как сложно их понять. Повариха слушала меня без особого интереса, но изредка вставляла свои едкие комментарии.
Хоть она меня и не особо жаловала, но неприязни вызывала меньше, чем все остальные слуги, и мне было отрадно излить душу даже ей. Пригревшись, я почувствовала, что меня накрывает сон, и, сложив руки на столе, положила на них голову и закрыла глаза. Наверное, я должна быть счастлива, что выхожу замуж… Что поделать, раз мне суждено связать свою жизнь с безразличным жестоким эгоистом. Думая о таких насущных проблемах, я стала медленно засыпать, убаюканная возней на кухне и треском бревен в печи.
Однако очень скоро я проснулась от того, что меня кто-то резко трясет за плечи. Я с трудом сконцентрировала свой сонный взгляд на окружающем меня пространстве: первым, что я увидела – была испуганная и недовольная кухарка, которая прижалась к стене и со страхом на кого-то смотрела.
- Вставай и пошли, – сказал мне до боли знакомый голос. Анга, конечно, кто же еще.
- Угу… - пробурчала я, подчиняясь.
Схватив за рукав, она потащила меня к выходу, отчитывая без остановки. Ее красивое лицо было искажено гримасой недовольства и гнева.