— Мы попали в снежную бурю, Пру, и ты заболела, но здесь мы в безопасности. — Она внутренне содрогнулась от собственной лжи. Пру, может быть, в безопасности, но ее хозяйка пребывала в дюйме от серьезной опасности, исходящей в основном от нее самой.
Теперь постель была достаточно теплой, а комната — уютной, благодаря огню, потрескивающему в камине. Десима оставила дверь приоткрытой и пошла взглянуть на Бейтса. Он громко храпел, несомненно под влиянием лауданума и бренди. Она проверила камин в своей комнате и комнате Эдама, прежде чем понять, что оттягивает момент, когда придется спуститься вниз.
Десима стояла за кухонной дверью, глубоко дыша и пытаясь придать лицу спокойное выражение. Оказалось, что самостоятельная жизнь означает ответственность за собственные ошибки. Расправив плечи, Десима вошла в кухню.
Эдама там не было, но почти сразу она услышала шум из буфетной и заглянула туда. Ее смущение растворилось в приступе смеха. Его лордство был облачен в широкий белый фартук и энергично отмывал тарелку в тазу с горячей водой.
— Что вы делаете?
— Мою посуду. Вода хорошо нагрелась на плите, и я решил, что нужно ею воспользоваться.
— Я потрясена, — призналась Десима. Эдам серьезно посмотрел на нее:
— Сода — едкое вещество. У судомоек должны быть грубые руки.
— Возможно, где-то есть ланолин. Им пользуется наша кухарка. — Десима начала поиски. — Смотрите, вот банка. Ополосните руки в чистой воде, вытрите их насухо и вотрите его в кожу.
Эдам вымыл последнюю тарелку и последовал совету Десимы, морща нос от запаха ланолина.
— Пахнет овчиной.
— Почему аптекари не думают об этом? — пробормотала Десима, нашла полотенце и начала вытирать тарелки. — Душистый ручной крем для джентльменов, которые сами моют посуду. Они могли бы продавать его с вашим гербом на банках — «Специальный ручной бальзам для мытья посуды лорда Уэстона. По договоренности. У каждой судомойки могут быть такие же мягкие руки, как у виконта».
— Остроумно, — одобрительно заметил Эдам.
— Надо накормить Пру, когда она снова проснется. И мы должны будем накормить Бейтса — я уверена, что ему это необходимо. А утром нам понадобится завтрак. Да, и, кроме того, мне нужна ячменная вода для Пру.
— Посмотрите в кладовой, — предложил Эдам. — Там, где был лауданум.
Спустя полчаса на одном краю кухонного стола лежала пачка тетрадей, а на другом стоял ряд маленьких бутылочек. Десима с признательностью смотрела на них.
— Спасибо миссис Читти. Здесь есть сироп от кашля, порошок от головной боли и лавандовая вода, а в этой красной тетради полно медицинских рецептов.
Эдам перелистал тетрадь:
— Вот рецепт ячменной воды. Нужно положить ячмень в воду и оставить на ночь. — Он продолжал читать, покуда Десима рылась в ящиках с припасами, пока, наконец, не достала с триумфом ковш, полный ячменя. — В теплую воду. Утром добавить лимонный сок и сахар.
— Думаю, мы должны прежде всего попробовать что-нибудь испечь, — печально сказала Десима, беря одну из тетрадей с кулинарными рецептами. — Осталась одна буханка хлеба. И мы не сможем долго прожить на холодном мясе. О боже! — Она зевнула. — Я должна пойти спать.
Эдам наполнил горячей водой кувшины и отнес их наверх, покуда Десима освещала дорогу.
— Я мог бы сделать неплохую карьеру в качестве слуги, вам не кажется? — Он поставил один кувшин на ее умывальник и задержался у двери, когда она вошла. — Доброй ночи, Десима. — Поцелуй, который он запечатлел на ее лбу, был таким быстрым, что она все еще моргала, недоумевая, когда дверь спальни закрылась за ним.
— Доброй ночи, Эдам, — обратилась Десима к дверной панели. Это был не тот поцелуй, о котором она мечтала.
Улыбаясь собственной глупости, Десима откинула покрывало на кровати и начала раздеваться.
Глава 5
Десима смогла крепко поспать два часа, прежде чем ее разбудил шум в соседней спальне.
Но Пру не звала ее — просто громко разговаривала в жару. Ее лоб пылал, она ворочалась в постели со стонами и кашлем. То, что Пру не проснулась, беспокоило Десиму — это могло означать, что девушка серьезно больна.
Все, что она могла делать, — это сидеть у кровати, смачивая лоб и губы Пру губкой и шепча слова утешения.
С площадки доносились тихие звуки шагов и бормотание голосов. Его лордство не спал, занимаясь Бейтсом. Было утешительно, что другие тоже не спят в тихом простуженном доме.
Глядя на огонь, Десима внезапно подумала, как ей повезло, что Эдам Грантам оказался именно таким человеком. Ей и в голову не приходило, что джентльмен — аристократ! — мог так спокойно и уверенно справляться с домашним хозяйством и ухаживать за больными.