— Нам! — вдруг крикнул Вик отцу Алёны, — нужно! Срочно! Поговорить! Необходимо! Просто поговорить!
— Ты будешь со мной спорить? — усмехнулся Игорь.
Голос у него был неприятный, сдавленный, и сам он, с замершей презрительной улыбкой, был похож на куклу чревовещателя, по телику такую показывали.
— Нет. Мне надо с ней поговорить!
— Командовать будешь своими детьми. И учить их уму-разуму. Хотя, конечно, с этим у вас, ребята, сложности. Вам голова нужна, чтобы есть!
Игорь глянул на дочь. Ему было плевать на Вика, на его чувства, ему просто хотелось показать дочери: не получишь образования, не поднимешься над людьми — и вот так, каждый сможет издеваться над тобой, а ты будешь стоять открыв рот, как глупая рыба, и хлопать глазами.
У Вика же в голове что-то зазвенело. Тоненько, как гитарная струна. Ещё слово — и лопнет. И Вик взорвётся.
— Вы, — наступал он, — вы не понимаете… вы ей ломаете… Вы поймите!
Он сам не заметил, как вошёл в калитку. Его кулаки сжимались и разжимались.
— Хочешь меня ударить? — с той же странной неприятной улыбкой на растянутых губах сказал Игорь, — укусить руку, которая всю вашу семейку кормит? Ну, ударь, ударь!
Вик шёл на Игоря. Алёна бросилась к ним, но Игорь оттолкнул её и скрестил руки на груди. Вик замахнулся и…
… замер. Прямо так, с рукой в воздухе, как дурак. Как будто про него, Вика, показывали кино, и кто-то нажал на паузу. А Вик понял, что если он ударит этого гадко улыбающегося человека, то кино кончится. Всё будет по-настоящему. И удар, и боль, и кровь с синяками.
— Нет! — крикнул Вик, — нет!
Игорь насмешливо приподнял брови. Вдруг все трое услышали треск. Сетка Рининой клетки не выдержала наконец давления сильных лап и порвалась. Со страшным лаем Рина бросилась к Вику, замахнувшемуся на её хозяина.
— Рина! Назад! — закричала Алёна.
— Фу! — крикнул Игорь, но озверевшая овчарка злобно кинулась на мальчика.
Она вцепилась ему в ногу, и Вик закричал, ощутив невыносимую боль во всём теле, от макушки и до кончиков пальцев.
— Помогите! Помогите!
Игорь попытался оттащить Рину, но она укусила его за руку и снова вцепилась Вику в штанину. Тот упал на землю, схватился за ногу, закричал:
— Ай!
— Вик!!
Алёна кинулась к мальчику, но кто-то схватил её за плечо и отшвырнул в сторону.
— Ах ты, дрянь!
Дядя Саша, охранник, отец Вика, патрулировавший посёлок, прибежал на крики, схватил Рину за задние лапы и отдёрнул назад. Но собака не расцепила зубы.
— Помогите! Папа! Пожалуйста! Мне больно!
Алёна вскочила и снова бросилась к Рине.
Овчарка глянула на неё недобрыми зелёными глазами.
— Джулиана, — прошептала Алёна.
— Алёна, назад! — заорал Игорь.
Но та вцепилась в собачью пасть и попыталась её раскрыть. Собака разжала зубы, чтобы схватить Алёну за руку, но дядя Саша снова дёрнул и отволок её в сторону.
— Не в клетку! Не в клетку! — закричал Игорь, придерживая руку, — она порвана!
— А куда?!
— В подвал!
Дядя Саша подтащил собаку к дому, Игорь открыл дверь подвала.
Алёна упала на землю рядом с Виком.
— Сейчас-сейчас! Держись!
Его рана вызвала в ней сильный трепет. Если бы умела… Если бы она знала, что делать с такими ранами. Отчего-то вспомнился белый голубь с красной ленточкой на лапке.
Игорь подобрал с земли выпавший мобильник и вызвал скорую.
И вот когда Вика уже клали на носилки, белая машина с красным крестом, белый голубь с красной ниткой, рана Вика, его залитое слезами лицо и опухшие губы смешались в Алёниной голове и ударили очень простой мыслью. Мыслью-решением. Она вскинула глаза и поймала взгляд Натальи, выбежавшей из дома. Надо сказать ей, но… Нет, потом, потом… Сейчас главное — помочь Вику.
— Я тоже поеду, — сказала она отцу.
— Нет, — ответил он, — тебе нечего там делать.
— Езжай! — вдруг сказала Наталья.
— Не поедет она! — крикнул Игорь, хватая дочь за руку, — что ей там делать?
— Игорь, очнись! — гневно сверкая глазами, крикнула Наталья, — мы виноваты!
— Пошлём Милку! Где она?!
— Игорь, МЫ! — закричала Наталья изо всех сил, — МЫ, понимаешь?! Ты и я! И она! Алена! Мы виноваты! Мы поедем! Алена! В машину!
— Дура! — крикнул Игорь, но Наталья выдернула Алёну из его рук и затолкала в свою машину.
Они уехали. Игорь стал запирать ворота. Долго запирал, словно хотел отгородиться от всего мира. Внутри всё кипело. Это было непривычно.