– Ах ты, тварь!
Пока наставница прыжками отмеряла палату, перепрыгивая через всю комнату, я в испуге прижалась к стене, не понимая, что она делает. В комнате, кроме нас двоих и молодой девушки на больничной койке, никого не было. Однако это было не совсем так, как она позже мне рассказала. Я не могла видеть всего того, что видела Соня. Перед ней открывались миры, как видимые, так и скрытые от человеческих глаз. В данный момент она наблюдала за сгорбленным карликом небольшого роста, с длинными свисающими конечностями и бесформенным животом, с большой овальной головой, на которой едва держались три волосинки, и с языком, высунутым изо рта. Этот карлик сидел на животе девушки и высасывал жизнь из её младенца, впуская в живот свои тонкие щупальца, словно корни. Увидев ангела, его лицо исказилось гримасой отвращения, и он зашипел, извергая проклятия в её адрес.
Наставница перепрыгнула через кровать, сбросив сущность с девушки. Существо упало на пол и лопнуло, как зловонный пузырь. Запах гнили – единственное, что я смогла уловить, прикрывая нос рукой.
Соня отряхнулась, поправила волосы и подошла к девушке, а я продолжала стоять и наблюдать.
– Твоя очередь, – обернувшись ко мне, сказала она. – Отлипни ты уже от этой стены! – постаралась привести меня в чувства.
– Что это было? – спросила я, подходя ближе. – Ты как Панночка летала по комнате с такими обезумившими глазами, – постаралась передать своему лицу убедительное выражение.
– Кто такая Панночка?
Меня удивило её незнание Гоголя, но зацикливаться на этом не стала.
– Прости. Ты, наверное, не видела этот фильм, – хлопнула я себя по лбу. – «Вий» называется. Там была такая ведьма.
– Э-э-э! – с возмущением воскликнула Соня.
Но уловив недовольство на её лице, пришлось исправляться:
– Оговорилась. Она просто тоже летала и сражалась с нечестью. Вернее, она сама была нечестью. Короче, не важно, забудь, – поняла, что наговорила еще большую глупость. – Что делаем дальше?
– Ты ничего, – она не закончила фразу.
– Тогда зачем я здесь?
– Мне на время нужно твоё тело, – коротко и по существу ответила наставница. И замечая моё обеспокоенное удивление, отметила: – А как, по-твоему, я должна исцелить девушку?
Чего угодно, но этого я от неё не ожидала.
– Ну не знаю, может чего наколдуешь, – предложила я, поднимая себя на смех.
– Ты своих фильмов пересмотрела? Моя задача – научить тебя, чтобы в будущем избежать ненужных проблем.
– Как отдаться и не вспомнить! – неуместно высказалась я, вспоминая опыт Лукина.
Но как бы я не хотела избежать слияния, мне всё же придется это пережить. У меня не было выбора. – Будет больно? – спросила я.
– Если только немного! – ответила она с хитрой улыбкой.
Я знаю, что наставница пошутила, но нервничать от этого я не перестала. Обратного пути уже не было. Я зажмурила глаза, давая Соне своё согласие.
Ангел растворился в моём теле, вытесняя мою сущность на задворки подсознания. Сначала было немного страшно, словно меня выставили за дверь. Но вскоре я почувствовала, как через меня проходит поток света, накрывающий мощной волной энергии. Я оказалась перед дверью, из которой струился мерцающий серебристый свет. Он был настолько ярким, что слепил глаза. Когда я открыла ее и вошла, то оказалась в своем рабочем кабинете: вот мой стол, мой альбом с зарисовками и большое окно, из которого открывался прекрасный вид на парк. Но сегодня, глядя через стекло, я видела лишь палату, где находились мы с ангелом и беременная девушка.
– Соня, ты здесь? – неуверенно позвала я наставницу, ожидая ответа.
Однако хранительница отозвалась на меня только с третьей попытки, произнеся: «Не мешай, не даешь сосредоточиться».
В этот момент я почувствовала себя использованной. Можно было бы провести более милую аналогию, сравнив себя с выброшенным котенком, но более точное сравнение пришло мне в голову с резиновым изделием. Внутри меня нарастал гнев, и это не могло не вызвать реакции у ангела.