— Зачем раздевать? — вытаращил глаза Модест.
— Затем, — Лекса с трудом подавил в себе злость. — Позже узнаешь. Трупы в расщелину. Того, в отнорке, с русой бородой, не трогайте, я сам похороню.
— А зачем… — начал Модя, но глянув на Алексея, сразу осекся. — Как скажешь командир.
— Жень, Никита, Сергей, вы на посты, дорогу и тропу под присмотр. Остальные, обиходьте и устройте лошадей…
Закончив отдавать приказания, Алексей оттащил мертвого Прохора в дальний угол в пещере, где тщательно завалил камнями. Немного подумал, сладил из палок православный крест и пристроил среди камней. Личный состав косился на командира, но лишних вопросов не задавал.
Наконец, вернулся Бердыев, радостно заявил, что нашел все что нужно, а потом наварил целый котел мерзко воняющего отвара. Костю сразу вырвало, но дальше он сразу крепко заснул. Девочки сели в кружок возле своего спасителя, ухаживали за ним как могли и шипели, словно дикие кошки на каждого, кто осмелится приблизиться.
— Ишь, какие… — восхищенно покивал головой Модест. — Где бы себе такую бабу найти? Чтоб служила на совесть, в беде и в радости! Чтоб пнул ее, а она все равно ластится аки собака к хозяину.
— Баба она и есть баба, — умудрено хмыкнул Никита. — Они как кошки, не тебе служит, а ты ей. Понял, тютя?
— Много ты понимаешь!
— Да уж побольше понимаю, чем ты. Ты хоть бабу промеж ее рогаток нюхал-то?
— Да пошел ты, — озлился Модя. — Больно надо мне, нюхать-то…
— Лусская баба холосая! — сквозь дрему мечтательно пробормотал Жень. — Холосо пахнет…
— Новая власть хорошо! — вступил в разговор Бердыев. — Все правильно делает. Но… вот неправильно это, чтобы женщину возвышать. Ее место за мужчиной, а как только дашь женщине власть, сразу пожалеешь. Правду говорю, последние времена наступят! Старики так говорят, а они жизнь знают.
— Что-то в этом есть, — согласился Фролка. — Баба она и есть баба, она на смущение мужикам создана. Скока мужеского полу за баб голову сложило, страсть. Но и без баб плохо. Вот такая аказия.
— Эх, робята, бабы они разные, всякие бывают. А как какая по душе придет, на характер смотреть не будешь, — нравоучительно заметил Федот. — Вот у меня в станице, есть дочка старого Архипа хромого, Настена. Как глянет, словно рублем одарит. Идет с коромыслом, словно королевна статная, косища до пояса. Душа прям петь начинает. Вернусь, сразу засватаю. И пусть как будет, все равно любить и беречь буду!
— Как в омут с головой?
— Ага…
Алексей в общем разговоре участия не принимал, он отошел в угол и потихоньку размышлял о жизни.
«День какой-то сегодня странный, — слегка злясь на себя, думал Лекса. — Задачу выполнили, остались живы, все это понятно и хорошо, можно и нужно радоваться. Но, чтоб его, какого-то хрена злюсь как та цепная собака. Сначала сам учудил с гранатой, потом Костя… его же скорпион цапнул еще до пещеры, а это сразу дико больно, мог сказать, предупредить, ан нет, пошел до конца и свалился только после того, как все закончилось. А я всегда считал, что Костян свою лихость из пустого фанфаронства выпячивает. Ошибался, получается, сколько живу, а людей понимать не научился, башка дубовая. Обидно. А этот, Прохор, судьба у человека, не позавидуешь. И неудивительно, что озлился. Бывает такое, что дерьмо с головой помимо воли засасывает, но он нашел в себе силы правильно уйти. И не врал ведь, когда говорил, что мог меня застрелить, но помедлил. Но я медлить не стал. Получается, парень сам себя на смерть определил. Даже мурашки по коже. Зараза, что-то я слишком сентиментальным стал, до добра такое не доводит. Пора завязывать с самобичеванием…»
Ночь прошла сравнительно спокойно, Костя до утра метался в горячке, но к рассвету жар прошел. Правда наступила очень сильная слабость.
— Еще два дня такой будет, — рассказал Бердыев. — Много пить надо, много лежать. Зато потом здоровый будет.
— Можно ему в седло?
— Нет! — замахал руками туркмен. — Яд в крови еще есть, нельзя чтобы по телу разошелся. Сегодня точно нет, завтра надо смотреть. Но не в седле, я покажу как.
Лекса присел рядом с товарищем.
— Как дитя… — зло шептал Костик, едва шевеля губами. — Руку поднять не могу. Ты это, прости меня… что подвел. Оставьте меня, как полегшает, догоню.
— Оставить? Совсем сдурел? — Алексей взял Костю за руку. — Даже думать не моги. Все будет хорошо. Мы тут по-быстрому сгоняем, Мухаммеда на шашки возьмем и сразу назад. А пока при тебе кто-нибудь из нас, да девки останутся. Смотри, как тебя обихаживают, видать запали. Все! И не бухти. Мы с тобой еще повоюем. Держись, братка.