— Твою же мать! Ну, голова!!! — комиссар восхищенно двинул себе кулаком по колену. — Все сделаем, жги дальше, Лекса Турчин! Мирных к черту, насколько мне известно, встреча будет проходить в старой крепости, в стороне от поселка.
— Дальше понадобится операция отвлечения: надо, чтобы войска организованно пошумели на других направлениях. И да… конечно же, проработать пути отхода…
Алексей говорил долго, а к концу разговора, даже сам начал верить, что все получится. Если повезет, конечно. И если успеют приготовиться. В общем, если преодолеют огромное количество этих «если».
— Ф-фух… — Баронов тяжело вздохнул и вылил в себя еще один стакан самогона. — Знаешь, что мне всегда говорил отец? Борух… тьфу ты, Борис, конечно. Так вот, он говорил. Борис, держись умных людей. С глупыми, ты сам станешь дураком и даже не заметишь этого. Ей-ей, быть тебе командармом, Лекса. Если, конечно… — комиссар тяжело посмотрел на Алексея. — Если ты тоже будешь держаться умных людей. Понял?
— Понял.
— Ладно, давай подведем итоги. Проговори мне все этапы операции в хронологическом порядке.
— В каком порядке? — Лекса опять удачно сыграл недоучку.
— Хронос — по-гречески — время, — Баронов поморщился. — Порой мне кажется, что ты все понимаешь, но притворяешься неучем. Но ничего, потом все поймешь. Этапы операции по времени и по порядку.
— Угу. Так. Как можно быстрее дорабатываем план, вы выходите с ним на руководство для утверждения. После утверждения начинаем ускоренно готовиться: ищем людей, проводников, средства, проводим разведку с воздуха, работаем с военлетами, пусть они учатся попадать бомбами в цель и тренируем личный состав. Как только появятся данные о точном времени проведения встречи, переходим к исполнению плана. Три группы каждая своим маршрутом и со своим проводником выдвигаются на точки ожидания. Задача, как минимум за сутки до встречи, добраться на место. В это же время, войска имитируют наступательные операции в ложных направлениях. В день встречи вылетают аэропланы, мы осветительными ракетами указываем цель — далее происходит бомбежка. После ее окончания, группы зачищают место встречи, а дальше уходят, опять каждая по своему маршруту. Все.
Комиссар закончил писать и довольно заявил.
— Отлично! Просто и со вкусом. Ты чего такой смурной? Все получится, я знаю.
Лекса пожал плечами.
— Не уверен.
— Почему?
— Группы могут не дойти вовремя или не дойти совсем, — холодно ответил Алексей. — Это не допущение, это реальность. Аэропланы могут не долететь или сбиться с маршрута по пути. В конце концов, они могут отбомбиться мимо. Любой из этих моментов ставит операцию под угрозу. И очень многое от нас не зависит. Погода, к примеру. Так понятно? Слишком много… как бы это сказать… переменных.
— Я все понимаю, — серьезно ответил Баронов. — Но… как ты говоришь своим? — он улыбнулся. — Голова боится, руки делают?
— И даже это докладывают вам? — недовольно буркнул Лешка. — И кто, если не секрет?
— Все, — спокойно ответил Баронов. — Не забивай голову лишним. Тебя они просто боготворят. Ну что? Начнем?
— Начнем, — отрезал Алексей. — Но только после того, как я спокойно отгуляю свой последний день отпуска.
— Договорились! — расхохотался комиссар. — У меня рука не поднимется отлучить тебя от молодой жены. Завтрашний день в полном твоем распоряжении. Точно не выпьешь со мной? Свободен!
Сразу после разговора с Бароновым, Алексей силой воли выбросил предстоящую операцию из головы, забрал наградное оружие из казармы и прямым ходом отправился в лазарет за Гулей. Оставшееся время до начала подготовки операции, он собирался провести только с ней, даже если понадобится отстреливаться из-за забора от посыльных.
Но не дошел, на полпути его встретил дневальный:
— Турчин? Заскочи к дяде Паше в арсенал. Искал он тебя.
— Кобылья срака… — Лешка ругнулся, но изменил маршрут.
Как только Лешка открыл дверь, в нос шибануло ядреной смесью махорки, оружейного масла, запаха металла и перегара.
Дядя Паша, пожилой мужичок с лицом запойного алкоголика и деревяшкой вместо правой ноги заведовал гарнизонным арсеналом и, одновременно, исполнял обязанности оружейного мастера.
При виде Лешки, он ткнул пожелтевшим от курева пальцем в табурет.
— Садись. Выпьешь? — мастер с намеком качнул пустым стаканом.
Справедливости ради, дядя Паша никогда не упивался вусмерть, а степень опьянения никак не влияла на исполнение обязанностей, поэтому начальство всегда закрывало глаза на «увлечение» оружейника. К тому же, он начинал свой революционный путь еше на первых баррикадах и лично был знаком с товарищем Лениным. И еще с десятком партийцев первой формации.