- А-а… гостиница?
Он хмыкнул и отвернулся к окну, а я почувствовала, что вопрос задала не то чтоб идиотский, но бестактный. С чего бы?!
- И три дня ты собираешься жить на подоконнике?!
- Все ладнее, чем на вокзале. Я пока добрался сюда насмотрелся и наслушался в пути такого, что..! Цивилизованность и культура мира вызывает большой вопрос и недоверие. Уж лучше тут.
Вот так поворот! Меня кольнула жалость и сочувствие к этому вполне симпатичному и обаятельному человечку. Кто виноват в произошедшем недоразумении? Ни он, ни я, но почему чувство вины захватило до самых ушей?? Может, это и ошибка, но приехал-то он ко мне! Черт-те откуда. А я его выставила, да еще и так бесцеремонно. Не по-людски это.
Дня два-три…В подъезде… С него станет! Я задумалась. В конце-концов… Вобщем-то… Не перетерплю три дня что ли? Пусть даже у меня и мебели почти нет, и быт в зачаточном состоянии. Но это ж его не испугало в первый момент. Значит, не испугает и во второй.
- Пойдем. Три дня так три дня. Но обещай…
Он вопросительно глянул, такой ладный, чистенький, вежливый, и я проглотила остаток фразы «вести себя прилично».
Первый рабочий день в академии прошел совершенно суматошно. Моих студентов не предупредили о лекции, удалось собрать лишь половину группы. Потом мы искали подходящую аудиторию, потом… потом… Вобщем, вернулась я совершенно вымотанной, злой и голодной. Пирожок с размазанной внутри пастой с желатином под названием «ливер говяжий», который перехватила в буфете, сытости не добавил. Я его и доесть-то не смогла! А ничего другого до самого вечера мой организм так и не получил. Некогда было. Так что домой возвращалась не в лучшем расположении духа. Вроде, пачка печенья дома должна остаться… Ох, ты! У меня ж гость! Совсем забыла про Иннокентия Как-бишь-его-тамовича! Придется что-то посущественнее печенья прикупить к ужину. Он хоть и необычный, и вообще карлик, но все-таки мужчина! Интересно, чем питаются «профессиональные домовые широкого профиля»? Ладно, найду что-нибудь универсальное. И я направилась к супермаркету.
На пороге своей квартирки остановилась. Что-то было не так. И дело даже не в домотканых половичках, коими застлан пол, не в чистоте, настолько идеальной, сияющей, что казалось, воздух – и тот отмыт! Изменилась… сама атмосфера, запах что ли? Вот в иной дом заходишь, а он холодный, несмотря на обилие мебели, всяческих модных финтифлюшек, ковров. А в другом, можно сказать, и нет ничего, а тепло, уютно, и непонятно, что тому причиной. Вот в такой «второй» дом и попала. И стояла в недоумении, прижав к груди пакеты с вкусняшками и заморскими фруктами.
Улыбающийся Иннокентий вышел из кухни, откуда тянуло свежезаваренным чаем. Поклонился.
- Добрый вечер, хозяйка!
- Привет! – кивнула я, еще не решив, сгрузить пакеты прямо на пол в прихожей или протопать в ботинках на кухню, где есть стол? Неудобно как-то в уличной обуви да по такой чистоте!
- Давай помогу, - решил дилемму мой гость. Взял в охапку все покупки без малейшего затруднения и понес.
- Я чай приготовил, - бросил через плечо. – Идем трапезничать.
Трапезничать, так трапезничать.
Кухня удивила еще больше. Стол – по большому счету это не стол, а тумбочка на колесиках, которую я умыкнула из кучи строительного хлама во дворе (скрепя сердце, конечно, но, если спать на полу – еще так-сяк, то есть и вовсе неудобно. Ну, преувеличила слегка – сплю не на полу, а на раскладушке, выуженной из той же кучи мусора и почти целой!), так вот стол накрыт скатертью с бахромой и кистями на углах, на стенах развешаны пучки сушеных трав – развешаны на высоте, не достижимой без стремянки, а у меня ее нет! Табуретка имеется, но маленькая. Как он достал, интересно? Или пригласил кого? Набить гвоздей – фу! – и разукрасить стены вениками.
Окно тоже украшено – занавешено белоснежной до голубизны накрахмаленной занавесочкой с ажурным шитьем по краю. На подоконнике вазочка с букетиком ромашек. Ага! Свежих! В марте! В цветочный магазин бегал? Не припоминаю, чтоб из Голландии – а откуда еще цветы? Не из Подмосковья же! – нам слали ромашки! И не сортовые какие-нибудь, махровые, сиреневые, по десять цветков на стебле, а обычные маленькие полевые ромашки.
Я улыбнулась. Обожаю ромашки!
Домовой, одетый с иголочки, хотя пять минут назад расхаживал в рубашке с закатанными рукавами и непонятных шароварах, сделал приглашающий жест.
- Прошу!
- Спасибо. Все это, - обвела кухню рукой, - очень мило, но ты не должен…
- Должен, - наклонил он голову. – Я Домовой. Это моя работа. Пусть даже на три дня. Садись.