Из самовара заструился кипяток в подставленную чашку. Так. Еще одна непонятка. Самовар не похоже, что электрический – не заметила ни шнура, ни вилки. Откуда тогда кипяток? Если – я оглянулась, точно! – плита газовая тоже аккуратно застелена накрахмаленной тряпочкой, а чайник для воды… Где чайник?! А! Вон он. В углу. Одинокий, Холодный. Заброшенный. Опять фокусы? Пора привыкнуть!
- Это дизайн такой? В стиле кантри, - кивнула на веники на стенах. – Необычно, но мне нравится.
- Редкие травы для зелий. Вряд ли их можно найти в городе. Баюн-трава, одолень, - начал перечислять, указывая пальцем на с виду совершенно одинаковые пучки. – Лимонник, бузина черная, петрушка…
- Петрушки у нас полно, - заметила я.
- Да? Настоящей подкаменной красной петрушки?!
- Не знаю, подкаменной или нет, но полно. И укропа тоже, если что. И лука с чесноком.
- Зелья не варят из трав супермаркета, девушка!
- Ладно, не буду, - хмыкнула. – Нельзя так нельзя. Может, поедим? Чай, конечно, хорошо, но надо что-нибудь посущественнее.
Достала из пакета батончик колбасы, нарезку бекона, связку бананов.
- Холодильника у меня нет еще, так что понемногу и то, что не успеет испортиться. Надо сегодня съесть.
Пока резала колбасу, Иннокентий хмуро наблюдал.
- Это что?!
- Как что? Сервелат. Велкомовский.
Понюхала.
- Вполне съедобный! Пахнет хорошо.
Он взял кусочек, повертел, брезгливо поморщился.
- Ты не должна этого есть!
- Почему? Его только завезли, он свежий!
- В нем… как объяснить-то? Слишком много неестественного. Мертвого.
- Химии что ли? Сейчас во всех продуктах подвкусители, подсластители, стабилизаторы. В колбасе так обязательно. Уж не знаю, как в вашем Дивногорске, а мы привыкли. В любом случае выбор невелик. Разбогатею, буду в «Азбуке вкуса» закупаться, а пока…
- Выбор есть всегда, - покачал головой Иннокентий. – Крупы, овощи…
- Думаешь, в них нет ничего химического? Наивный ты товарисч, однако!
- И вот это тоже, - он брезгливо ткнул пальцем в бананы, такие аппетитные, золотые, с тугими гладкими бочками. – Ни к чему!
- А бананы чем не угодили? Это лакомство! Ты их хотя бы раз пробовал?
- Пробовал, - кивнул коротышка. – Но ты пойми – от чужой, заморской пищи аборигены теряют силы и здоровье! И деградируют в итоге. Это еще Иоанн Грозный знал. Говаривал: «Хочешь победить недруга, накорми его для начала иноземной снедью!»
- Аборигены, да?
- Коренные жители.
Я покачала головой.
- Ты не перестаешь меня удивлять. С одной стороны ты умный и образованный человек! А с другой – полный ретроград и рассуждаешь, как твоя пра-пра-… какой там номер у нее? – бабка из болота. На дворе двадцать первый век! Хочешь или нет, но приходится мириться с его реалиями. Я не ратую за химию в еде и ГМО, но переходить на питание одуванчиками… Хотя не уверена, что и одуванчики – исключительно биологически чистый продукт.
Демонстративно положила на ломоть хлеба кусок колбасы, откусила. Иннокентий вздохнул и покачал головой.
- Зря ты.
- Может быть! – я прожевала, снова откусила. С трудом вообще-то. Задели его слова, признаюсь. Но вида не показала И колбаса, ранее спокойно поглощавшаяся, камнем легла в желудок. Это я такая впечатлительная?!
Коротышка отхлебнул чая, закусил бубликом.
- А сало будешь?
- Сало можно, - согласился неожиданно. – Если домашнее. Сальце с чесночком да под горячую картошечку! Это супер!
Я хмыкнула. «Супер»! Положила пластик бекона из нарезки на блюдечко, протянула гостю. Он повертел, понюхал, отодвинул.
- Что? Опять не угодила? Тоже мертвое? Но, знаешь, не представляю, как живую свинью можно нашинковать на ломти.
- «Мертвое» - не в смысле, что не хрюкает, а в наличии животворной энергии. Или ее отсутствии. В сломанной ветке энергия может присутствовать, причем долгие годы, а в молоке из порошка ее и в помине нет, как нет ни в чем искусственном.
- Ага! То есть лучше пожевать ветку, чем напиться молока из пакета?
Он пожал плечами, но не ответил.
- Потрапезничали, - я стряхнула крошки со стола, шкурки и кожурки в пакет. – Завтра вынесу. Ты иди, отдыхай. В большую комнату. Сейчас одеяло найду.
- Благодарю, - слегка поклонился домовой. Ну, сама куртуазность! – Не стоит беспокоиться. Мне ничего не нужно.
Как хочешь. Мне больше достанется.
Пакет с мусором отнесла к двери. Буду уходить, заберу. (Кстати, утром я его не нашла. Исчез бесследно. Ох, уж эти фокусы! И фокусники…)
Немногим за полночь читала статью по английской литературе, когда в дверь постучали. Ага! Как можно постучать в то, чего нет?! А вот можно! Звук, во всяком случае, был именно такой.
- Можно? Не спишь? – Иннокентий выглянул из коридора.